— Куда-то торопишься? — грубый, насквозь прокуренный голос Лео режет холодом.
— Мы на встречу опаздываем.
— Ничего, такую важную сеньориту они подождут, — сарказма так много, что его можно черпать ложками.
— Что-то не устраивает?
— Даже не знаю, — от его усмешки кровь в жилах стынет, — меня вот никто не охраняет. А знаешь почему? — довольствуется тишиной и продолжает. — Я скажу тебе. Потому что мои навыки неоспоримы, и я любого могу придушить голыми руками.
— Я не просила…
— Естественно. Ты вообще ничего не просишь, но всё получаешь и даже не ценишь этого.
— Например?
— Моего сопровождения недостаточно?
Опустевший стаканчик издает глухой треск, и я тут же расслабляю руки, изо всех сил пытаясь избавиться от чувства, которое неприятно колет прямо под ребрами. Понятно, чего он добивается — переворачивает всё с ног на голову, выставляя меня виноватой.
Но я слишком хорошо помню, что Лео — не телохранитель. Он первоклассный убийца, но никак не защитник.
— Тебе приказали не охранять меня, а следить за мной. Так, по-твоему, я получаю всё, что захочу?
— Именно. Тебя похитили, потом вернули, всё живы и счастливы, но троянскому коню тоже поначалу радовались.
— Это просто смешно.
Не собираюсь ничего доказывать. Моя совесть чиста и в случае чего я буду отчитываться только перед Доном или его наследником.
Наконец, Никола подъезжает к современному зданию, фасад которого отделан белым известняком, и паркует машину рядом с бизнес-центром из стекла и пластика, что слепит зеркальными окнами и дверьми, по-настоящему привлекая внимание яркими баннерами. Я уже представляю, как будут встречать девушку в окружении двух мужчин бандитской наружности, и надеюсь, что разговор с дизайнером не затянется.
Дергаю за дверную ручку, чтобы вылезти из машины, но меня останавливает твердая хватка на локте. Лео молчит, косит глазами в сторону Николы, который уже ждет на улице, и немного погодя с явной угрозой произносит:
— Однажды ты его предашь.
— Ни за что.
— Просто знай: моя рука в нужный момент не дрогнет, и я избавлюсь от тебя, даже если Чезаре запретит.
— Моя рука тоже не дрогнет, если ты сейчас же меня не отпустишь, — спрятанный за курткой пистолет удобно ложится в ладонь, дуло упирается ему в бок, — не угрожай мне.
Он разжимает пальцы и словно по щелчку расслабляется.