— Тебе бы этого хотелось, да?
— Естественно, — басит Конте, — ты можешь взять любую, но только не её — не без последствий, по крайней мере.
— Ты думаешь, я боюсь последствий?
— Ты не боишься, хотя стоило бы, — Энцо не боится со мной спорить, несмотря на статус.
Отложив оружие, поворачиваюсь к нему. Немой вопрос виснет в воздухе.
— Она из другого клана, и это…
— Не проблема, — тут же отмахиваюсь, — у них мало людей, мало оружия. Клан Россетти почти на дне и выживает только за счет развлекательных центров. Их даже мафией не назвать.
— Это ты так считаешь. Вспомни про склады, половина из них принадлежит именно Россетти. Наследник активно развивает сеть, это дело времени, когда они станут серьезными соперниками.
— Расслабься, — поднимаюсь и чиркаю зажигалкой, чтобы подкурить. — Чего нам бояться? За нами порт, казино, да и численностью мы их просто задавим.
— И что? Начнешь войну ради какой-то девчонки?
Что-то гораздо сильнее злости вспыхивает пламенем в моих глазах. Я стряхиваю пепел и тяжело затягиваюсь, чувствуя, как под кожей струится нечто первобытное, дикое, глухое. Стиснув зубы, набираю в лёгкие побольше воздуха, переспрашивая:
— Какой-то девчонки?
Любому другому бы за такие слова знатно прилетело, но только не Энцо, чем он и пользуется:
— Ты сам сказал: она поменялась. Может, от прежней Джулианы, к которой ты привязан, уже ничего и не осталось.
Ох, от неё всё осталось. Лукавый взгляд сине-карих глаз, привычка облизывать губы и поправлять волосы, чтобы скрыть нервозность, манящий блеск молочной кожи, точечные родинки под сгибом челюсти и охуенная талия, которую я могу охватить одной ладонью — она ни капли не поменялась. Стала только роскошней…
— Я всё решу. Просто отправь кого-нибудь проверенного следить за ней и докладывать мне обо всем, а затем свяжись с Дианой. Пусть подготовит дом попроще, — хмыкаю, зажав зубами сигарету, — боюсь, в свой её еще рано приводить. Тут же сбежит.
Наше внимание привлекает громкое цоканье каблуков. Я закатываю глаза, уже зная, кто ворвется в оружейную комнату.
— О чём секретничаем, голубки? — Каролина ехидно скалится. Молчание в ответ её не устраивает, так что блондинка со стоном заваливается в кресло и кладёт ноги на деревянный столик, шпильками сметая с него патроны. — А она красивая. Всё же у тебя есть вкус, братец.