Так и не допив кофе, я вылил остаток, сполоснул кружку. Пожал
Солдатову руку на прощание и вышел, направившись к секретарям.
Помимо личного помощника Александрова-Агентова, при Брежневе
(как и при любом Генсеке) имелся целый штат секретарей. Работали
они в две смены. Даже ночью всегда кто-нибудь из них дежурил. А
сейчас уже начало восьмого, так что в моем распоряжении оказалось
даже несколько работников на выбор. Рапорт не стал писать от руки,
надиктовал секретарю. Через десять минут с бумагами в руках уже
выходил из кабинета.
В дверях столкнулся с Александровым-Агентовым.
— О, на ловца и зверь бежит! — Андрей Михайлович протянул мне
руку. Я ответил на рукопожатие. — Леонид Ильич вот только вчера
интересовался, как проходит ваша командировка и что там нового по
визиту в Англию. Мы ему постоянно делали газетные подборки. И,
скажу по секрету, одна из публикаций его очень возмутила.
— С туфельками? — я усмехнулся.
— С ними самыми, — Андрей Михайлович нахмурился, не разделяя
моего веселья. — Вопиющая нескромность! И самое неприятное, что
Горбачев так хорошо выступил, такими правильными словами о мире
говорил, такая великолепная речь — и все смазывается статьей
Мастерса. И думается мне, что одними туфлями Раисы Максимовны мы не
ограничимся. Я уже получил отчет об инциденте на таможне. Даже не
знаю, как Леониду Ильичу о подобном докладывать.
— Не торопитесь, лучше все сразу преподнести.
— А есть еще что-то похуже таможни? — всполошился
Александров-Агентов.
— Да. Статьи в западной прессе. Я попросил Лунькова поторопиться
с сегодняшней прессой. Скорее всего по фототелеграфу переслали
утренние номера «Таймс», «Обсервер» и других английских газет. В
ТАСС уже делают обзор. «Вестник информации ТАСС» разойдется по всем
советским газетам. Позволите совет?
— Конечно, Владимир Тимофеевич, — Александров-Агентов был очень
напряжен. Ситуация складывалась сложная, хотя, я уверен, подобных
ситуаций за время его работы на этой должности было много.
— Придержите публикацию «Вестника» до того, как Леонид Ильич
ознакомится с зарубежной прессой.
— Я вас услышал, Владимир Тимофеевич, — Андрей Михайлович кивнул
мне и вошел в кабинет. Через минуту из-за двери секретарской
послышался его сердитый голос. Александров-Агентов настоятельно
рекомендовал кому-то на другом конце провода придержать западную
прессу до особого распоряжения.