А жадные глаза мазолят её прелестную фигуру.
- Выйди, пожалуйста, - пищит.
Она дергает со змеевика полотенце и, повернувшись ко мне спиной заматывается им.
Но я то всё уже успел рассмотреть, и спереди и сзади. Красивую большую грудь с торчащими розовыми сосками, тонкую талию с проколотым пупком, округлые бедра и упругую попку, до которой доходят её длинные волосы.
Давлюсь слюной.
- Не обольщайся. Чего я там не видел? Ничего примечательного, - хмыкаю наперекор своим мыслям.
Алла перекрасилась в блондинку – единственное изменение в ней за те полтора года, что мы не виделись. Ей очень идёт. Всё остальное осталось таким же шикарным.
- Что ты до сих пор тут делаешь? – повторяю я вопрос, когда девчонка вновь разворачивается.
Щеки красные от стыда, глаза напуганные, она часто хлопает ресницами и сминает губы:
- Я поживу здесь некоторое время. Женя разрешил. Он не говорил?
- Поживешь здесь? – охреневаю от новости.
Делить с бывшей один воздух на двоих и скромные квадратные метры – кажется нереальным. А уж тем более любоваться тем, как она зависает с моим братцем!
- Ну да, - неловко заводит прядь за ухо она, глядя на меня исподлобья.
- А тебя мама не потеряет, м? – спрашиваю с претензией.
Уж я то знаю про жесткий контроль её родителей. Их предрассудки доставляли вечные проблемы.
- Я уже взрослая, - сглатывает она.
- Да что ты?
Надвигаюсь на неё. Она инстинктивно отступает, прижимая полотенце к вздымающейся груди. Быстро упирается спиной в стену и вздрагивает от прикосновения лопаток к прохладной плитке.
Я сокращаю расстояние между нами на максимум. Моя крупная тень ложится на хрупкий женский образ.
Пожираю её глазами - какая же чертовски сексуальная!
На женских голых плечах застыли капли воды. Я б слизал её с чистой бархатной кожи. Кадык неудовлетворенно дергается.
Собираю взглядом каждую родинку, шумно дышу над ней, сопротивляясь желанию поцеловать её и вспомнить вкус её пухлых губ, которые сейчас приоткрыты.
Глаза в глаза. Мои горят, а её растеряны. Не тем не менее, я замечаю, как расширяется её зрачок от близкого контакта.
Усмехаюсь. Встречается с моим братом, а возбужденные соски даже через махровую ткань пробиваются в мою сторону…
Она не твоя, Егор. Она уже не твоя. Её тело и любовь теперь принадлежит другому.
Напоминание заставляет крылья носа недовольно подрагивать, а сердце болезненно сжиматься.