Я вывел лишнюю жидкость, снизил внутричерепное давление и вернул
прежнее состояние головному мозгу.
Всё… Остались только ожоги. Но это уже – совсем мелочи. Ожоги
третьей степени я залечил, а все остальные трогать не стал. Они и
без моей помощи заживут. А то будет совсем уж подозрительно, что
после встречи со мной пострадавший стал даже здоровее, чем до
контакта с молнией.
Однако узоры на коже – фигуры Лихтенберга – останутся с ним
навсегда. Эти диковинные образования возникают из-за термического
воздействия электрического тока на кожу и мелкие капилляры. В
дальнейшем солдата они никак беспокоить не будут. Единственный их
недостаток – это косметический дефект.
– Всё, господа, – поднявшись с колен, произнёс я. – Если мне не
верите, можете сами убедиться. Дыхание и пульс нормализовались. В
сознание он придёт, но позже. Единственное, что сейчас нужно
сделать – отнести его в лазарет и обработать ожоги. Хватит уже
держать его под дождём.
– Фух… – с облегчением выдохнул его сослуживец. – Спасибо вам
большое, э…
– Доктор Кацураги Тендо, – представился я. – Пойдёмте, я помогу
обработать его раны в лазарете, но для начала мне нужно пройти
проверку документов. Идите вперёд, я догоню вас чуть позже.
Солдаты подняли своего пострадавшего сослуживца и понесли в
лагерь. Я же задержался у контрольно-пропускного пункта. Все мои
документы проверяли очень долго. Затем ещё раз просмотрели
содержимое сумки, чем-то просканировали телефон и даже
сфотографировали меня, и лишь после всех этих процедур я смог
пройти внутрь.
В целом лагерь оказался не таким большим, как я думал. Военные
оградили опушку посреди леса площадью в полгектара. По окружности
вдоль забора располагались палатки и здания военных, а в самом
центре раскинулся массивный комплекс, в котором, судя по всему,
работали учёные и врачи. Его явно не строили с нуля. Судя по всему,
его составные части привезли на нескольких грузовиках, а уже после
этого собрали сам научно-исследовательский центр.
Однако проходить в него я не спешил. Прищурился, чтобы
рассмотреть горизонт сквозь непроглядную стену дождя, и вскоре
обнаружил удаляющихся солдат, с которыми мы встретились снаружи
лагеря. Последовав за ними, я нашёл лазарет, в котором не оказалось
никого, кроме двух медсестёр.
Врачей не было. Куда они все пропали я до сих пор так и не
понял, но сейчас меня это беспокоило меньше всего. Нужно убедиться,
что медсёстры смогут обработать ожоги. А ещё лучше – сделать это
самому.