– Доктор Кацураги, ваш поступок достоин уважения, – произнёс
Сорокин. – Я до последнего был уверен, что вы передумаете и не
пойдёте на это ради моих коллег. Не знаю, получится из этого что-то
или нет, но я заранее хочу поблагодарить вас за это.
– Получится-получится! – услышал я голос микробиолога
Романовского. – Сыворотка должна ослабить штамм, и тогда…
Из рации послышался безудержный галдёж Романовского, с которым
тут же начал спорить Сорокин. Я почувствовал, как заломила голова,
и прервал связь. Здесь всё равно есть камеры. Они смогут проследить
за мной даже без голосового контакта.
Я снял костюм, ввёл себе последнюю сыворотку и присел на пол,
чтобы приступить к медитации. А чем мне ещё занять себя в ближайшие
сутки? Нужно восстановить утраченную ману. Дать организму
приступить к самодиагностике. Если выяснится, что я всё же
заразился, мне понадобятся силы, чтобы себе помочь.
Я закрыл глаза и погрузился в медитативный сон.
Однако прочувствовать его мне так и не дали. Сорокин не
успокаивался. Продолжал вызывать меня до тех пор, пока я ему не
ответил.
– Анатолий Викторович, сколько можно? – устало вздохнул я. – Вы
же прекрасно видите, что я медитирую. Это помогает мне
успокоиться.
– Я всё понимаю, доктор Кацураги. Но не целые же сутки! Вы уже
двадцать семь часов сидите неподвижно, – заявил он. – Я начал
беспокоиться, что вы умерли прямо в этой позе!
Стоп, что? Двадцать семь часов? Я ведь только что закрыл глаза.
Такого раньше не случалось.
– Я не заметил, как пролетело время, – признался я. – Наверное,
заснул. Вымотался после перелёта.
Пришлось немного приврать. Хотя я и сам не знал причин столько
долгой и глубокой медитации.
– Как ваше самочувствие? Есть какие-нибудь симптомы? –
поинтересовался главный инфекционист.
– Пока что всё в порядке, – недолго подумав, ответил я. – Даже
прилив бодрости чувствую.
– Ясно, значит, переходим к плану «Б». Подойдите к окошку,
которое находится около раковины. Сейчас запустится конвейер, и мы
передадим вам тест на «Фебрис-12», – произнёс Сорокин.
– Стойте-стойте, а что случилось с нашими коллегами? С теми
тремя, которым я ввёл сыворотку? – спросил я.
Сорокин не отвечал мне почти минуту. Затем рация вновь
включилась, и коллега произнёс:
– Завидую качеству вашего сна, доктор Кацураги. Мы уже всех
вывезли отсюда. Они пришли в себя, сдали тесты, и они показали
отрицательный результат. Не знаю, как это возможно. Романовский
сейчас голову ломает у себя в лаборатории. Всё прошло даже лучше,
чем он предполагал. Каким-то образом мы не просто ослабили штамм,
мы его уничтожили! А пострадавших врачей перевезли за пределы
научно-исследовательского лагеря. Дальше ими будут заниматься
другие специалисты.