Тем временем миссис Дилар продолжала рассказывать о свойствах воды, ее важности. Я же обратила внимание на свою соседку, которая сидела рядом и покручивала свои браслеты, явно нервничая.
— Волнуешься? — шепотом спросила ее, при этом сама пребывая в нервном напряжении, ведь мои способности, увы, весьма посредственны.
— Да не особо, — так же тихо ответила девушка. — Просто не по себе.
— А вот я боюсь. Вряд ли смогу добиться особого успеха. Ведь магия у меня и не проявляется толком.
— Не волнуйся, — поддержала меня Лиана. — Уверена, что скоро ты научишься владеть ею в полной мере.
— А ты?
— Что я?
— Уже владеешь?
Девушка довольно улыбнулась.
— Я без воды никуда. Жизни своей без нее не представляю.
— Везет тебе, а вот я не такая везучая.
— Девушки, прошу вас тише! — раздался требовательный голос миссис Дилар, явно обращенный к нам, вынудив нас замолчать. — А теперь перейдем к практике. Сейчас все проходим в лабораторию. Я по одному буду снимать с вас браслеты для демонстрации навыка магических способностей, — проговорила преподаватель.
Чем ближе очередь подходила ко мне, тем сильнее я волновалась. Руки нервно подрагивали.
— Мисс Эйер, — преподаватель зачитала мою фамилию из списка и подняла взгляд, ища адептку с такой фамилией. — Она здесь или отсутствует? — удивленно спросила она, так и не дождавшись реакции.
Я наконец-то ожила.
— Я здесь.
— А, так это вы, — улыбнулась миссис Дилар. — Вы всегда столь медлительны?
— Нет, простите, — виновато произнесла я под смешки одногрупников.
— Тогда поторопитесь, — выжидательно посмотрев на меня, добавила преподаватель и, стоило мне подойти к ней, как женщина тут же сняла с меня браслеты. — Прошу, — указала на журчащий в углу лаборатории фонтан.
Некоторое время я колебалась, не решаясь использовать свою магию, но строгий взгляд миссис Дилар не оставлял мне выбора.
***
Не знаю, почему я вспомнила тот день. Это случилось вскоре после смерти матушки. Стараясь отвлечь от грустных мыслей, отец повёз меня в ближайший город на ярмарку. Праздничная круговерть так сильно контрастировала с унылой атмосферой в доме, где долгое время нельзя было бегать, играть, даже громко разговаривать, чтобы не потревожить покой умирающей, что я, казалось, оглохла. Вцепилась в папину руку и жалась к нему, как только что родившийся жеребёнок к ногам кобылы.