— Вы тут что, фильм снимаете или у вас реконструкция событий? — выпалила я хриплым, каркающим голосом.
Говорить мне было трудно, собственный голос пугал осиплостью. Нестерпимо хотелось пить. Но всё отошло на задний план, когда я поняла: с моей речью что-то не так. Очень даже не так.
— Ми-и-исс?.. — брови первого мужчины изумленно взлетели вверх, а парень, что стоял за правым плечом первого, повернулся и подозрительно на меня уставился.
Я запаниковала. Не знаю как, но поняла, что сказала я на русском, и меня не поняли. И это очень плохо. А ещё я неожиданно для себя осознала, что люди вокруг говорят на совершенно другом языке, но я их понимаю. Как такое может быть?
Страх и предчувствие беды накрыли с головой, на время оттеснив боль во всем теле. Но я постаралась не поддаваться панике и взять себя в руки.
«Наверняка тут снимают фильм, и я просто попала на съемки, — успокаивала я себя, усиленно дыша и озираясь по сторонам. — Но тогда встречный вопрос, а как я оказалась на съемках да ещё и с иностранцами? И главное, что мне теперь с этим делать?»
Вопросы в моей голове множились, а ответы не находились. Ситуация мне казалась непонятной.
Нахмурившись, прислушалась к разговору и осознала, я превосходно понимаю этот необычный язык. И это странно. Ведь стоило мне потерять концентрацию и я начинала слышать незнакомые иностранные слова. Но как только сосредотачивалась на смысле, то опять начинала понимать сказанное. Мне был понятен смысл причитаний женщины, что всем громко рассказывала, как её красавицу-дочку вот так же сбил богатенький лихач на своей жуткой технике, а потом скрылся, не оказав бедняжке помощь, и теперь покалеченной дочери не найти мужа. Ведь кому она нужна хромоногая, если вокруг полно без дефектов?
Истерика женщины, нашедшей благодарных слушателей среди зевак, набирала обороты, и неожиданно многие стали её поддерживать, соглашаясь, что «Гильмесовы механизмы — зло в чистом виде». Постоянно слышались возгласы: «Ну куда же смотрит король, разрешая этот механический беспредел?»
Толпа увеличивалась. Она гудела, негодовала, призывала покарать обидчиков. Постоянно слышались призывы наказать «зарвавшихся лордов, обижающих простой народ, пока король не видит».
Мне надоело лежать и я, превозмогая боль, с трудом, но смогла сесть. Голова тут же закружилась, а перед глазами расплылись темные круги. Грудную клетку словно что-то сдавило, и стало трудно дышать, а при вдохе в левом боку жгло и кололо. Хотела дотронуться до бока, но рука так и осталась висеть безвольной конечностью. Посмотрела на левую руку, попробовала пошевелить ею, но смогла подвигать лишь пальцами, сама рука так и оставалась неподвижной и очень сильно болела.