Нам с малышом места хватит, лишь бы не умереть от голода или холода.
— Сейчас, милый, потерпи, — проговорила и положила малыша на кровать. Ребенок явно обмочил пелёнки, но раздевать его в такой холод просто нельзя.
Почувствовав, что его больше не качают, малыш горько разрыдался. Ничего, просто надо потерпеть. Бегом добежав до сарая, я отперла дверь и со стоном заметила, что дров слишком мало, на пару дней хватит, к тому же они слишком сырые. Прямо над дровами в крыше зияла дыра.
Закусив губу, чтобы не расплакаться, набрала охапку и потащила к дому. Ничего, всё образуется. Всё обязательно будет хорошо.
Но я переоценила свои возможности. Печь, которая не топилась уже года два, нещадно дымила. Отсыревшие дрова всё никак не хотели заниматься огнем, а малыш кричал всё громче.
— Потерпи, прошу тебя, — простонала я, в очередной раз подкладывая кору и понимая, что голова сейчас просто взорвётся, не в силах больше слушать душераздирающий плач.
Чиркнув спичкой, я с надеждой уставилась на огонёк. Ну же, пожалуйста! Если не загорится и сейчас, то у нас просто нет шансов. Запасы сухой растопки иссякли. Занявшийся огонёк бодро съел сухую кору, оставив дрова лишь негромко шипеть, выпуская влагу.
Опустив голову на колени, я горько разрыдалась, понимая, что ещё один ад на земле я просто не выдержу.
Сквозь мои рыдания и горький плач малыша послышались шаги.
— Хозяйка! Есть кто дома? Эй! — зычный мужской голос ворвался в дом и подарил надежду.
— Есть, дядь Михей! — крикнула я, поднимаясь с колен. — Здесь!
На кухню вошел староста, широкими плечами закрывая весь дверной проём.
— Вернулась, Амелька? — беззлобно усмехнулся мужчина. — Да-а, наворотила ты дел, не простят бабы наши. Ой не простят.
— Дядь Михей, но я же… — попыталась оправдаться, беспомощно глядя на старосту.
— Да знаю я всё, — мужчина махнул рукой. — Холодно у тебя. Неужели разучилась печь растапливать?
— Всю растопку сожгла, — вздохнула я. — Дрова мокрые совсем, не разжигаются.
— Ну-ка, дай посмотрю, — староста отодвинул меня от печи и заглянул внутрь. — Разучилась. Или мать с отцом всегда топили? Эх, иди, ребенка успокаивай. Голодный, наверное, что так орёт. Растоплю я тебе. И это… Дверь пока открой, пусть весь дым выйдет, а не то угорите.
— Спасибо, — преисполненная благодарности, схватила мужчину за руку. — Спасибо вам!