Довела…
Себя до гроба.
До этого дня никто не складывал это воедино. Всё было обставлено так, будто это месть Джону. Но на днях тот нашёл её запрятанный в подвале дневник, где собрана вся известная информация на то дело. И разу уж никто лучше не знаком с ночной жизнью Нью-Йоркских волков, чем младший Льюис, я и притащился сегодня сюда.
— Что вообще за вечеринка такая? — поинтересовался следом.
— Да ничего особенного. Выбираются девушки, кто-то из нас соблазняет их, а в полночь привозят в лес и устраивают гон. Если кто-то из них успеет добежать до выставленной отметки, отпускаем, нет… сам понимаешь, — пробурчал Пол, свернув окончание.
И не то, чтоб я пришёл в ужас от сексуальных игрищ зарвавшихся мажоров, но стоило представить хотя бы на миг, что нечто подобное пережила моя сестра… люто захотелось пролить чью-нибудь кровь. И я пролью. Обязательно. Как только получу полный список участников. И начну со всех здесь присутствующих. Нет, убивать никого я не собирался. Слишком легко для них. Но потомства им точно никогда не видать. Впрочем, как и прелести секса больше не пережить.
Йо-хо-хо, ублюдки!
Раз уж Рождество…
Надо ли говорить, как они все орали? Не повезло им, что в комнате звукоизоляция установлена, а потому наше маленькое развлечение не вышло за её пределы. Перешагнул крайнего у порога комнаты и вышел из неё, на ходу вытирая руки о платок. Так себе выходило. Пришлось заруливать ещё и в уборную, смывать с себя кровь. Аэрозоль, уничтожающий все лишние запахи, тоже пришёлся очень кстати. Не зря держу его при себе на постоянной основе. Так что к своей спутнице я возвращался самым чистым “ангелом”.
В зале к моему возвращению царило странное оживление. Более того, большая часть посетителей столпилась у рулетки, откуда доносились громкие возгласы моей спутницы.
Та-ак…
Ну и что здесь происходит?
— Ну, пожалуйста, пожалуйста… — причитала девушка, медитируя на крутящуюся рулетку.
Не просто медитировала, склонилась над ней, перегнувшись через край стола, выставив на всеобщее обозрение свой зад, обтянутый шёлком, сквозь который при натяжении превосходно проглядывалось кружево белья. И ладно бы просто проглядывалось. В пылу своего эмоционального порыва, совершенно не замечая остальных присутствующих, она то и дело покачивалась из стороны в сторону, попросту плавно виляя своими нижними округлостями. Собственно, на эту картину все присутствующие около неё и пялились.