— По-твоему, мы одинаковы? — едва не плакала Лейла.
Ей не верилось, что Камаев поставил нас на один уровень.
— Вы обе — моя собственность, — не стеснялся Анвар говорить правду.
— Но ведь должна же быть хоть какая-то разница между мной и ею! Для тебя ее правда не существует?!
— Разница между вами только в том, что когда все это закончится, — чеканил Камаев, играя желваками на скулах, — я возьму тебя в жены. Как и обещал… Поквитавшись за мать, я научусь нормально жить без чувства вины, что не отомстил за ее смерть. — Он постепенно разжимал ладонь и отпускал Лейлино горло. — Именно поэтому я притащил в свой дом эту дрожащую от страха сучку. Поняла?
Камаев будто забыл, что направлялся в мою спальню. Неприятная беседа сбила ему настрой. Он поправил золотой браслет часов и собрался уходить.
Я с облегчением выдохнула.
Все же была еще надежда на нормальный исход. Они будут вместе. Помирятся. Багримова выйдет замуж за близкого ей человека.
У них родится красивый сын. А обо мне уже никто не вспомнит.
Но затем…
— А ее? — спросила вдогонку Лейла.
И Анвар оглянулся:
— Что?
— Ты сказал, что разница между нами только в том, что меня ты возьмешь в жены… А что насчет нее — этой девчонки? Что ты с ней сделаешь, когда все это закончится?
Мое сердце снова задрожало. Ведь он точно знает, как поступит со мной в конечном итоге.
После дерзкого похищения. Издевательств. Угроз и обещаний превратить мою жизнь в сущий ад.
— Я буду развлекаться с ней, пока не надоест, — смаковал Камаев свои грязные планы. — И ты не сможешь помешать.
— Ну а потом? — не отступала невеста. — Что потом?!
Она хотела видеть полную картину. И я тоже прилипла к двери.
Боялась пропустить такие важные слова. Так надеялась, что он меня просто отпустит.
Отдаст отцу за выкуп. Или даже просто так — бесплатно. Осознает, что был неправ.
Чем же все закончится?
— Отдам на растерзание собакам…
Разговоры под дверью утихли. В тишине коридора растворились шаги.
И я осталась наедине с жестокой истиной.
На душе образовался тяжелый камень, который не поднять. От которого не оторваться. Он тащил меня на дно. И дыхание сбилось от услышанного.
Ведь Камаев только что признался, что убьет меня.
Он просто наиграется мной и жестоко прикончит.
Это было так больно услышать. Так невыносимо больно.
Ведь надежды тогда никакой. Впереди ждали страдания. Слезы. Много слез и испытаний. А в конце — растерзание псами.