Не удержавшись, я фыркнула. Значит, местная церковная общественность боится, что я научу герцогиню контрацепции, эмансипации и другим страшным словам? Да я же чертов darkly dreaming Dexter, не меньше!
…хотя на самом деле, конечно, не смешно.
Ладно, второй вопрос.
- Ритуал призыва оставил следы? Глядя на тебя, кто-нибудь может понять, что ты, в некотором смысле, не одна? – Вдруг на магическом плане мы фоним, как ядерный реактор?
- У меня цвет глаз изменился, - тихо сказала Джоанна. – Это не страшно.
- Да? А какие были?
- Голубые. Теперь зеленые.
Как у меня раньше. И если я права, если они действительно стали такого же оттенка, этого не заметит только слепой. У вас что, королевство дальтоников?
- Я не знаю, что такое дальтоники. Но из-за другого цвета глаз меня не обвинят. …Я надеюсь, - добавила девчонка.
Она действительно надеялась – робкие ростки с трудом, но все же пробивались через мешанину страхов, в которых то и дело мелькали я, король, столица, артефакт, Гильермо, волчий вой, темнота, привидения, ведьмы, змеи, мыши, пауки, внезапный ливень и еще столько всего, что впору рехнуться. К слову, в списке монстров я сползла плюс-минус в середину рейтинга. Всего-то.
…в конце концов, чего меня бояться? Я же не отбираю тело, хоть и могу его контролировать!
* * *
Это открылось случайно, на вторую неделю пути. Мы только поднимались в горы, одну за другой пересекая тенистые террасы пиний, буков и можжевельника. Воду с трудом, но пока удавалось найти, из кустов изредка выскакивали облезлые зайцы, а моя новая физиономия еще не успела обгореть и обветриться.
В тот вечер Веласко устроил привал в заросшем лещиной овраге, рядом с тонкой ниткой ручья, петляющего между корней. Развел огонь, устроил над ним закопченный котелок с будущей кашей, напоил и накормил коней, потом Джоанну, разложил постели, аккуратно подставил чашку под ключ, набирая назавтра воду и сливая ее в бурдюки. Мадмуазель герцогиня все это время клевала носом, а когда улеглась под одеяло, и вовсе уснула, предоставив мне самой слушать шум ветра в ветвях и потрескивание огня.
И терпеть комаров.
Эти мелкие звенящие твари даже дыма не боялись, облепляя неосторожно высунутую ногу и больно жаля сквозь плотный полотняный чулок. Некоторые, особо голодные, пытались грызть одеяло. Другие, прорываясь к коже головы, копошились на макушке – и я очень надеялась, что это были комары, а не, мать вашу, святые жемчужинки, потому что Джоанна шарахалась от воды, как черт от ладана. А потом пришли муравьи. И вот им-то шерсть и шкуры были не помехой.