– Ну, если так посмотреть, то логично конечно, но ведь не зря
это сделали? Значит, были причины.
– Или те, кто это ввел, просто идиоты. – Пожал я плечами. –
Никаких объективных причин на это не было. Но, чтобы их на такую
глупость не побудило, об этом написано не было.
Дальше ужин прошел без разговоров. Я,
наконец, нормально поел и мог немного расслабиться. Когда ужин
закончился, со своего трона поднялся директор.
– Кхм-кхм-хм! – Громко прокашлялся Дамблдор. – Теперь, когда все
мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется
семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить,
что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на
территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже
следует помнить об этом… По просьбе мистера Филча, нашего школьного
смотрителя, напоминаю, что не следует колдовать на переменах. А
теперь насчет тренировок по квиддичу. Они начнутся через неделю.
Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны
обратиться к мадам Хуч. И наконец, я должен сообщить вам, что в
этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта
для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.
– Оу, замечательно, а мне впаривали, что школа - самое
безопасное место. Опять наврали. Интересно сколько народу успеет
побывать там к концу месяца. – Произнес сам себе под нос.
– А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн!
– Прокричал Дамблдор.
Он встряхнул своей палочкой, словно
прогонял севшую на ее конец муху. Из палочки вырвалась длинная
золотая лента, которая начала подниматься над столами, а потом
рассыпалась на повисшие в воздухе слова.
– Каждый поет на свой любимый мотив. – Сообщил Дамблдор. – Итак,
начали!
Все пели, кто, как может и с разной
скоростью. И естественно, все закончили петь в разное время. Все
уже замолчали, а рыжие придурки, что были в составе той самой рыжей
семейки на вокзале, все еще продолжали петь школьный гимн -
медленно и торжественно, словно похоронный марш. Директор начал
дирижировать, взмахивая своей палочкой, а когда они, наконец,
допели, именно он хлопал громче всех.
– О, музыка! – Воскликнул он, вытирая глаза. Похоже, Дамблдор
прослезился от умиления. – Ее волшебство затмевает то, чем мы
занимаемся здесь. А теперь спать. Рысью - марш!