Нет, резинка – это ерунда. Если дойдет до суда, и без нее легко докажут, что налицо было умышленное нарушение прав личности в виде коварного усыпления.
Или я уже загоняюсь? Ведь у меня был сообщник! И я уверена, что Потапов поостережется связываться с ним.
Божечки! Что ж я за терпила то?! Меня чуть не изнасиловали, а я на себя уже тюремные кандалы надеваю! Эти мысли крутились в голове, отрезая от действительности. Спасибо, выработанному рефлексу, который довел меня до метро. Как говорят, сапоги дорогу знают…
Добравшись домой, я готова была рухнуть на кровать, не раздеваясь и не разуваясь – настолько опустошенной и растоптанной чувствовала себя.
Но тело, у которому прикасались наглые руки мажористого паскудника, срочно требовало смыть с себя воспоминания. И я послушно поплелась в ванную. Спасибо позднему времени, мои соседи уже намылись, и я могла стоять под душем, сколько угодно. И плакать сколько угодно. Потому что жалко себя было до ужаса. Я беззащитная овечка, обидеть которую ничего не стоит. Я даже в детстве не могла сказать: «Вот я папе расскажу» или «Я брату пожалуюсь». Потому что ни брата, ни папы у меня не было. Сколько себя помню, мы жили вдвоем с мамой. И всегда бедно, почти голодно. Каши дешевые, куриные крылышки, шеи и лапы, приготовленные разными способами, после того, как их сварят в супе или борще. Свекла, капуста, недорогие яблоки – источник витаминов. И варенье на сладкое.
Господи, как я мечтала получить много денег и накупить всяких – разных пироженок! Эклеров, корзиночек, наполеонов и всего, чему я даже не знала названия. Принести домой и хоть раз увидеть в глазах мамы выражение сытого благополучия. Правда, от разовой акции это выражение не появится.
Обида за наше нищенское существование, за то, что у нас нет надежного плеча, за которое можно спрятаться, снова вылилась слезами и всхлипываниями.
Правда, я, хотя еще не выбралась из нищеты, но в каждый приезд домой привожу вкусный торт или коробочку с пирожными. Каждый раз с разными, чтоб иметь представление. И помечтать, как мы будем жить и что есть, когда я получу нормальную работу.
Неизвестно, сколько я еще стояла и плакала бы, если бы баба Нюся не затарабанила в дверь.
- Сколько можно?! Машка, ты там что ль засела? Не одна живешь! Вот пожалуюсь хозяйке, что нарушаешь порядок общежития, она тебя живо выдворит!