«Неужели я обречена до конца своих дней корпеть над рукописями, утешаясь по пятницам остывшей пиццей?» – с грустью думала я, глядя на счастливые лица коллег.
В конце концов, сердце не обманешь: оно жаждало любви, тепла, настоящих эмоций. Да что и говорить, даже приглашения на свидания, которыми меня время от времени одаривали особенно смелые коллеги, перестали казаться чем-то из ряда вон выходящим.
Но судьба, словно услышав мои мысли, решила в очередной раз преподнести сюрприз.
Наследство. Звонок юриста. Старый дом под Москвой, доставшийся мне от дальней родственницы – одинокой старушки Агафьи Фёдоровны, бесследно исчезнувшей несколько лет назад.
«Уехала и не вернулась…», – пояснил юрист, и в его голосе послышалась едва уловимая грусть.
Старые дома, как известно, хранят множество тайн, и этот не был исключением. Что случилось с Агафьей Фёдоровной? Почему она покинула свой дом? И куда пропала? Ответа на эти вопросы не было.
Изучая фотографии дома, я невольно рисовала в воображении образы прошлого. Тихая заводь, окруженная лесом, старенький деревянный дом с резными наличниками… Место, словно созданное для спокойной старости в окружении близких людей.
Вот только Агафья Фёдоровна, судя по всему, встретила свой закат в одиночестве…
«А что ждет меня?» – эта мысль, как незваный гость, прокралась в душу, заставив вздрогнуть.
Решение далось нелегко.
«Это в память о маме…», – уговаривала я себя, отправляя заявление на отпуск.
Собрав вещи и купив билет на ближайший рейс, я отправилась в путь. На навстречу неизвестности.
Дорога предстояла неблизкая, но я решила никуда не торопиться.
Когда такси, петляя по заснеженной дороге, наконец, остановилось у покосившейся калитки, сердце у меня екнуло. От волнения, от холода, от неясного предчувствия…
«Что ждет меня в этом забытом Богом месте?»
От Сочи меня отделяли теперь не просто километры – целая пропасть. Там, в суете столичной жизни, остался Макс…
«Хватит!», – я тряхнула головой, прогоняя непрошеные мысли.
Мороз крепчал.
– Приехали, – буркнул таксист, с явным облегчением захлопывая дверцу.
Дом выглядел так, словно его не касалась рука человека с тех самых пор, как исчезла Агафья Федоровна. Старое крыльцо, полуразвалившийся забор, окна, затянутые паутиной… И всё же, несмотря на заброшенность, в облике этого дома чувствовалась какая-то странная притягательность.