Я «пробежался» взглядом по этой
схеме, ища аномалию. Но ее не было. Конструкция была идеальной. Она
была рассчитана на то, чтобы выдержать прямой удар осадного орудия,
не то что кулак какой-то девчонки.
И тут я увидел маленькую, почти
незаметную точку. Это был скрытый механизм, замаскированный в самой
структуре кладки. Он был замком и как у любого замка, у него должна
была быть «замочная скважина», точка активации.
— Нашел, — пробормотал я.
«Обнаружен скрытый механический
узел, — подтвердила Искра. — Требуется короткий, точечный силовой
импульс в строго определенной точке для разблокировки запорного
механизма».
Да эти «Первые» знали про
пьезоэффект! Кто они вообще такие были?
Я медленно провел рукой по стене,
следуя указаниям Искры. Вот он, ничем не примечательный участок
гладкого камня, на уровне моего плеча. Ни трещинки, ни выемки. На
вид — такой же, как и вся остальная стена.
— Минута почти истекла, барон, —
голос Арины раздражал.
Я не ответил. Я просто сжал кулак и
нанес короткий, резкий удар костяшками пальцев в эту точку.
Мой кулак врезался в гладкую,
холодную поверхность камня. Никакого взрыва или вспышки. Только
глухой звук удара, который тут же утонул в тишине. На мгновение мне
показалось, что я просто со всей дури долбанул по скале и сейчас
буду выть от боли, сломав себе костяшки. Арина за моей спиной уже,
кажется, начала концентрировать свою янтарную энергию, готовясь
разнести эту стену к чертям собачьим. Но потом раздался другой
звук. Тихий, скребущий, похожий на вздох векового старика. Камень
под моей рукой едва заметно вибрировал. А затем, с плавностью и
бесшумностью современного лифта, многотонный блок, который казался
монолитной частью стены, начал медленно отъезжать в сторону,
открывая за собой черный проем.
Я стоял, тяжело дыша. Сработало! Моя
догадка сработала! Я нашел потайную дверь, взломал древний
механизм, которому, может быть, было больше лет, чем всей Империи.
Я посмотрел на Арину.
Ее лицо было… бесценно.
Вся ее напускная спесь и ее
аристократическая уверенность в себе слетели в одно мгновение. Она
смотрела то на меня, то на открывшийся проход, то снова на меня, и
на ее лице плескалось чистое, неподдельное изумление. Как у
ребенка, которому показали фокус, объяснения которому он не может
найти.
— Как? — выдохнула она.