Ланка ворочается, и мне приходится выйти. Всё же не лучшее место для разборок. Кораблёв прав. Лишние уши ни к чему, потому беру пуховик.
- Пап, - негромко говорю, - если меня не будет через пятнадцать минут – вызывай полицию.
- Полчаса, - уточняет Эдик, и мы выходим вместе из квартиры.
9. Глава 8
Когда не было Ланки, я любила усаживаться на пассажирское. Эду шла машина. Он вёл одной рукой, а вторую укладывал на дверь или же гладил моё колено. Иногда нежно, иногда с интимным подтекстом. Бывало, что мы сворачивали с дороги куда-то и… Ну, сами понимаете. Это была страсть и любовь, слившиеся воедино.
Сейчас забираться в салон отказываюсь. Стою дрожу около, чувствуя себя женщиной-эмансипе. Запахиваю полы пуховика, с вызовом смотря на Кораблёва.
Он поправляет воротник пальто и ёжится, кода снежинки попадают на шею.
- Говори, всё, что хотел, и больше не приходи, - начинаю диалог.
Смотрит на меня долго, и я не знаю, куда деть глаза.
- Если скажу, что люблю…
- Стоп, - выставляю руку, быстро трясу головой. – Эти сказки оставь для своих глупых тёлок. Я позвала взрослую женщину, девочка-подросток не выйдет.
- У меня нет тёлок, Ян.
- Да? – делаю вид, что удивлена. – Это был мужик?
- Да перестань, - хмыкает Кораблёв.
- Следующий пункт. А, если нечего сказать, пойду.
Он молчит.
- Так и знала, - окидываю его презрительным взглядом. Нервная дрожь соединяется с той, что даёт холод, и голос дрожит.
- Садись в тачку, - протягивает ко мне руку, но уворачиваюсь.
- Завтра подаю на развод, и…
- Никто не работает, - напоминает, и приходиться согласиться.
- Значит, после выходных.
- Ян, не руби с плеча.
- Тебя не спросила, что мне делать!
- Я люблю Ланку и тебя.
- Но это не помешало любить кого-то ещё! – кривая усмешка трогает мои губы. Вообще не смешно, тупо защитная реакция.
- Это не любовь, Ян, - он повысил голос, разводя руки в карманах пальто в стороны. – Просто…
- Ты прав, Кораблёв, это не любовь, - горько покачала головой, не чувствуя колени в тонких капроновых колготках. На мне наряд не для выяснения отношений на морозе. Он был для него.
Холод забрался не только под одежду, но и в самое нутро. Ледяной, пронзительный, мерзкий. Хотелось, чтобы Эд сгрёб в охапку, прижимая к себе, услышать, что это шутка, что мне всё показалось, но нет.
«Заткнись, Яна, пожалуйста, не нагнетай», - сказала самой себе.