- В Змеевке опять быкуют. Пацан Никоряк в яме обморозился, в больницу в Рудослав пришлось везти. Оказалось, еще и под кайфом. На них менты протокол составляют. Так они теперь на нас валят, будто это я его гнал. Сам понимаешь, чем грозит…
- Ты ж запретил по холодам там лазить, - сдвинул брови Назар.
- Запретил. На том участке камень в полкило найти можно. Прикинь, манит. Твари. Суки! Знают же, что могилу всем сразу роют! – рявкнул Стах и устало потер переносицу. Потом пустым взглядом, совсем не как во время охоты, посмотрел на племянника и спросил: - Справишься? Поговори с его отцом, денег пообещай. На одного свалим – остальные целы останутся. А там я решу, штраф за него выплачу. Продолжат бычиться, бери ребят, знаешь что делать.
- Да знаю я. Сейчас поеду, только Тюдора домой завезу.
- Давай, гони. И сообщай, если что пойдет не так. Если в порядке, то не трогай, хоть отосплюсь.
- Да, дядь Стах, конечно. Ты отдыхай. Завтра за тобой машину во сколько прислать?
- Сам приезжай, но не раньше вечера. Мы с утра еще дичь погоняем с Бажаном. А, Бажан?
- Как водится, - подал голос Бажан, усмехаясь под нос и вытирая руки полотенцем. – Ты б селезней видел по-над рекой. Жирные, как любишь.
- Слыхал? – мрачно хохотнул Станислав Янович. – Без охоты не уеду без крайней надобности. Для остальных ты не знаешь, где я, добро?
- Добро.
На том и порешили. Назар Шамрай уехал, увозя своего кречета со снаряжением. Когда уезжал, видно было – все сделает, что велели. Стах так и сказал после:
- Ну теперь точно выдыхаем. Разберется. Наливай, что ли, я там привез… На бруснике, как ты любишь. В рюкзаке глянешь?
- Да уже, - отмахнулся Бажан. Между ними было принято эдак по-свойски. Он разлил по рюмкам настойку, сунул начальству в руки и указал в кресло. – Ты садись, я сейчас пожрать соображу. Только поленьев подбрось. Толковый Назар у тебя хлопец.
- Толковый. Дурной, но толковый.
- С кречетом у него хорошо получается, даже не думал, что он его в итоге приручит. Настоящий сокольник стал.
- Зря я, что ли, тратился? Как видишь, приручил. Тюдор только его и слушает.
- Он его чувствует. У птицы характер и у парня характер.
- Характер… - Стах помолчал, выпил первую рюмку махом и поставил ее на ручку кресла. Потянулся к дровам, нарубленным племянником. Бросил в топку. Обвел глазами комнатушку. Сколько они тут часов провели – не счесть. Просто здесь, аскетично, без излишеств. А рядом большой коттедж, который на зиму всегда готовят, если хозяину вздумается охотой себя развлечь, но Стах использовал его только по приезду гостей. Сам был не прочь ютиться в домике егеря, который на него уже не первый десяток лет работал и был скорее другом, чем служащим.