«Нет!» — хочется закричать ему в лицо. Не хочу ложиться под нож, меня пугает анестезия и то, что кто-то будет перекраивать моё тело, в котором мне и так удобно. Но вместо этого лишь кивнула и зажмурилась. Ладонь Саши переместилась с моего лица на то место, где у женщины должны быть сиськи. Стекло, отделяющее салон от водителя, затемнилось, оставляя нас с мужем наедине. Его рука уже ласкала меня между ног, а я думала лишь о том, как бы не растрепать причёску и не помять платье.
— Иди наверх! — он уже расстегнул ширинку и достал член, находящийся в полной боевой готовности.
Насаживаясь, почувствовала, как горячая головка словно разрывает меня изнутри: я не успела толком возбудиться. Но муж уже вошёл рывком, прижав к себе. Всё произошло слишком быстро — я лишь успела возбудиться и начать постанывать, как половой акт подошёл к финалу.
— Ночью продолжим, обещаю! — горячо прошептал на ушко Королёв, слегка прикусывая мочку. От этого заявления внизу живота сладко заныло. Теперь весь бесконечный вечер буду ходить с мечтательным лицом и облизываться. Ненавижу эти тягомотные пустые светские рауты. Опять имитировать. В последнее время я лишь этим и занимаюсь: изображаю радость, заинтересованность, внимание, уважение и оргазм.
— Леся, красавица, ты ещё похудела? — владелец роскошного дома лично встречал нас у входа. Это знак особого расположения, согласно принятому этикету. Кажется, у супруга есть все шансы стать депутатом.
— Марк Тихонович, здравствуйте! — мой муж пожимал руку седовласого хозяина, пока тот незаметно щупал меня за попку.
"Терпи, Леська, улыбайся и терпи! Королёву нужно депутатское кресло, а тебе нужно быть идеальной женой!"
В круговороте лиц, нарядом и драгоценностей слегка закружилась голова. А ведь я сегодня ничего не ела, боялась, что узкое платье не сойдётся. Надо хоть что-то забросить в желудок, пока позорно не завалилась в голодный обморок, но сильная рука мужа перехватила меня по пути к фуршетной зоне и потянула вновь в толпу: "Не хмурься, это мои будущие компаньоны!"
Когда вечер подходил к концу, я уже едва держалась на ногах: икры горели от неудобной обуви, в голове плыло от голода, перед глазами плясали разноцветные круги. Держалась лишь на силе воли и русском матерном. Как бы скривилась моя гувернантка, узнав, что в голове милой девочки Олеси с возрастом появятся такие мысли.