— Тащи в мой кабинет.
На моих губах появилась улыбка.
***
Спустя почти два часа я с чувством глубокого удовлетворения
вышел из допросной. Ее организовали в моем бывшем кабинете, который
за все годы ни капли не изменился. В него просто боялись заходить,
зная, кому он принадлежит.
Доволен, правда, я был не только по этому поводу. Шпион оказался
и не шпионом вовсе, а князем соседней губернии, который решил под
шумок стащить одну из учетных книг казначейства. После сорока минут
отговорок князь Ильинский признался, что серьезно проигрался в
карты и брал деньги прямиком у Константина, которому приходился, ни
много ни мало, четвероюродным братом.
Теперь мне предстояло еще и с деньгами разбираться. Чует мое
сердце, что родственнички бывшего императора знатно потрясли казну.
Ничего, после сегодняшних событий, обысков и конфискаций, будет чем
залатать дыры в бюджете.
Наконец, я дошел до нужных дверей и пинком их отворил. В главном
кабинете министра казначейства как раз все были в сборе и доедали
документы. Буквально. У всех десятерых управляющих во рту я видел
обрывки бумаг.
Едва они меня увидели, то застыли изваяниями, не смея даже
пошевелиться.
— Приятного аппетита, — сказал я, оглядывая их. — Много съесть
успели? Мне ничего не оставили?
Тощий очкарик не выдержал, вдохнул воздуха и неудачно
поперхнулся, начав захлебываться жутким кашлем. Но я же не зверь
какой-то! Я сразу же оказал первую помощь одни резким ударом по
спине. Через мгновение у меня на ладони оказался обрывок
финансового отчета месячной давности.
Высушив его заклинанием, я внимательно его прочитал, а потом
посмотрел на остальных.
— А ну, выплюнули все. Живо.
— Нетьф, фы не буфем.
— Не стоит разговаривать с набитым ртом, — ласково сказал я и
хлопнул говорившего по спине.
Это был главный казначей. Толстый, обрюзгший, с жирной кожей и
едва не лопающимся камзолом.
— Хватит уже жрать, Давыдов. Или у тебя такая диета?
Он лихо заработал челюстями, проглотил кусок бумаги и запил все
это водой.
— Вы ничего не докажете! — крикнул он, выпятив свой живот.
Я проследил взглядом за стрельнувшей серебряной пуговицей с его
камзола и спокойно сел на ближайший стол.
— Давыдов, ты же меня знаешь, а все думаешь, что я шутки с тобой
шутить пришел. Мы же с тобой одиннадцать лет назад о чем говорили?
Что воровать нехорошо, — я подхватил со стола целый документ и
пробежался по нему глазами. — А тут у вас, мало того, что хищения,
так еще и растрата, на которую вы смиренно прикрывали глаза за
взятки. И вот что мне с тобой делать? Не подскажешь? Я вот
собираюсь вспороть твое необъятное брюхо и вытащить каждый кусочек
из твоего желудка. Остальных это тоже касается.