— Девочка-Оля, немного боли…
— Что? — обескураженно переспросила она, но так и не повернулась.
Не такого начала разговора ожидала девушка. Андрэ сумел застать ее врасплох.
— Песня из моей молодости, — пояснил мужчина.
— Не знаю такой, — буркнула Оля.
— Я бы тоже хотел не знать, но запомнилась зараза! В то время я трахал малышку, которой нравилась эта попса. Она постоянно ее включала.
Грубое слово резало слух и вызывало смущение. Оно напомнило ей, что рядом взрослый мужчина, старше ее на целых семь лет. И что творилось в его голове она понятия не имела.
— Катерина сказала, что ты не ела, — строго проговорил Андрэ.
— Екатерина Семеновна, — инстинктивно поправила Оля.
— Раз дерзишь, то можешь и к ужину спуститься! — Сталь в голосе заставила ее впиться ногтями в ладонь.
— Я не голодна.
— Ты не обедала.
— Откуда ты знаешь? — Она не понимала, почему шептала.
Казалось просто не могла говорить в полный голос. Возможно она охрипла. Оля даже вспомнить не могла, говорила ли она вообще что-то в эти дни.
— Я прилетел утром. Видел, что ты не завтракала и не обедала.
— Я съела запеканку на полдник.
— Не на самой воде живешь? Удивительно!
Его сарказм лишь добавил девушке злости.
— Тебе какое дело?
Она дернулась, чуть повернула голову, но затем быстро снова приняла то же положение.
— Мне? — Он опять саркастически фыркнул.
Это его манера, полная высокомерия, выводила из себя. Как будто она дурочка несмышлёная, которой скоро постучат по носу. И ее предположение подтвердилось, когда он вдруг произнес:
— Мне есть дело, потому что отныне ты – моя!
— Что? — пораженно выдохнула Оля. — Что это значит?
— То, что ты подчиняешься мне во всем. И когда я говорю есть – ты открываешь рот и засовывать туда пищу, — грубо добавил Андрэ.
Девушка даже не успела возмутиться на подобное заявление, как неожиданно он просунул одну руку под ее бок, вторую – под колени и с легкостью поднял на руки.
— Ой! Что ты делаешь? Ты что больной?
Она замахала руками в воздухе, но мужчине на это было наплевать. Он целенаправленно двинулся в сторону ванной.
— В этом доме, моем доме, — поправил себя Андрэ, — появятся новые правила. И ты будешь им следовать.
— А иначе что? — возмутилась в край разозленная девушка.
— А иначе ты окажешься на улице среди бомжей.
— Ты чокнутый! — визгнула она.
— Ругательства на мой счет запрещены. Отказ от еды запрещен. Отныне ты спускаешься в условленное время и садишься со мной за стол.