Романтика.
Только не сейчас. Когда вокруг ни души.
Пячусь назад, услышав рычание.
— Хорошая собачка, — шепчу в ужасе, перебирая ногами. — Милый песик.
Впереди темная фигура и блестящие глаза. Их становится больше. Целая свора собралась там, куда я шла минуту назад.
Проблеск сознания останавливает меня.
Если побежать, они бросятся следом.
— Тише, — меня едва слышно.
Раздается громкий лай, псы кидаются ко мне. Страх толкает в спину, срываюсь с места. Последний раз я так бегала на первом курсе. Постоянные тренировки дают о себе знать, поэтому дыхание не сбивается. Кричу и бегу, все проносится мимо и смазывается в серое пятно. Вокруг темно, впереди какой-то подлесок. Нормальная дорога обрывается: то ровно, то сплошные деревья.
Несусь, подгоняемая ужасом, обидой и болью. Мышцы полыхают, стук в голове усиливается, отчего я стискиваю зубы. Я слышу лай позади, но не рискую повернуться или остановиться.
Когда раздается странный рев, я, наконец, оборачиваюсь. Доля секунды, словно кадр в настоящем триллере. Спотыкаюсь, падаю и обдираю ладони об шершавый асфальт. Меня ослепляет свет фар, и на мгновение кажется, что сейчас все закончится. Здесь. На пустой дороге. Женя, ты жалеешь о своем решении?
Из глаз брызгают слезы в момент, когда раздается оглушительный автомобильный гудок.
4. Глава 4
Визг тормозов бьет по ушам.
Успеваю только сгруппироваться.
Страх накрывает лавиной. Жду удар. Но его нет.
Вместо этого слышу, как хлопнула автомобильная дверь. Тихие щелчки аварийки дают понять — обошлось. Жива.
Жмурясь от яркого света, я, наконец, открываю глаза. Содранные коленки саднят, а сломанный ноготь внезапно кажется целой трагедией. Чувствую себя разобранной, стертой из истории человечества. Жени — нет, а весь мир словно стремится от меня избавиться.
Я — ошибка, над которой зависла рука с корректором.
Облегчение, ужас, боль и обида распирают грудь и не дают нормально дышать. Ком в горле взрывается, из глаз брызжут слезы.
Хочу домой. Очень-очень.
Теплое прикосновение грубых пальцев обжигает плечо. Взвизгиваю, пятясь назад, и пытаюсь подняться.
— Успокойся, — голос жесткий, низкий. Мужской. Он режет слух и разрывает в клочья барабанные перепонки. — Ты цела?
Цела ли я? Сама не знаю. Какая-то неведомая сила мешает ответить четко на поставленный вопрос. Мне страшно, ведь я не знаю, что задумал этот человек. Кто он и почему оказался ночью посреди пустынной дороги.