— Я звал не тебя. Где Анна?
— Это я, Ваше Величество, — выдает этот мальчишка тонким девчачьим голоском, и у меня брови лезут на лоб.
Это... Анна?
Это же надо додуматься до такой дерзости!
— Ты издеваешься? Другого облика не нашлось?
— Прошу прощения, Ваше Величество. Мне дали артефакт, а какую внешность применить не сказали, вот я и подумала…. — звучит ее голос, а смотрит на меня мальчишка. Умеет выкидывать номера.
— Что подумала? — интересно мне знать, что у нее в голове.
— Что если лечить вас будет мужчина, вам будет спокойнее. Закон ведь, — шепчет она.
Вот только у меня сейчас мир колется по полам, когда говорю с женщиной, слышу женский голос, а вижу мальчишку.
— Снимай.
— Что?
— Иллюзию снимай, — говорю я ей. — В стенах этих покоев — я закон.
Растерянно поднимает на меня взгляд, но спорить не смеет. В момент иллюзия развеивается, и я уже жалею о своем приказе.
Это лицо… гоблины. Будто на воровку смотрю. Хотя нет, воровство тут не причем.
Она - живое напоминает того, что не уберег женщину, которую должен был защищать.
Она - мое наказание.
— Надень вуаль. — приказываю ей, и она тут же спешит нацепить прозрачный клочок ткани к шпилькам на висках, но что-то идет не так. Возится с первой шпилькой, ничего не выходит, спешит зацепить хотя бы за вторую….
Боги, а я ведь на секунду решил, что эта девушка еще сумеет меня потрясти под стать Мие. Выходит, ошибся. Если потрясет, то только глупостью.
Удрученно вздыхаю и решаю помочь этой неумехе нацепить вуаль, пока все волосы себе не выдрала. Нетерпеливо забираю из ее пальцев вуаль, чтобы прикрепить самому и закончить это секундное дело.
Анна поднимает свои зеленые глаза и застывает, даже дышать перестает. Как же она близко. Так близко, что кажется, что я слышу ее пульс. Неровный, рвущийся из груди. Рвущийся будто к мне, что странно.
Нервно закусывает губу, в точности, как делала Мия, сводя меня с ума….
13. Глава 12. Девка пахнет девкой
Анна:
Я почти не дышу, глядя в эти мерцающие синевой глаза-сапфиры. Они так близко, что в голове почти не остается мыслей. Лишь одна единственная бьется где-то в закоулках разума раненной птицей: “Он ведь король! Ты не имеешь права так на него глазеть! Не имеешь права быть так близко!”.
А его взгляд почему-то опускается ниже. К моим губам, и тут я вовсе застываю. Уже даже не чувствую кончиков пальцев. От волнения закусываю губу, и глаза-сапфиры наполняются каким-то необузданным пугающим огнем.