Похоже нарвались.
— Все целы, — бросила Лиандра, подходя
ближе. Её оранжевые глаза пробежали по нам, будто проверяя, не
разбежались ли мы. — Завалили десяток слабых и пару Эфок.
Окрестности осмотрели.
— Там, — она кивнула на девятиэтажки,
— Полно нежити, но ничего, с чем не справимся. Выдвигаемся.
Зачищаем дома, нам нужен ночлег.
— Всё в порядке? — Милена шагнула
вперёд и спросила резко, её голос — как удар хлыста. — Вы не
привлекли нежить твоими выстрелами? Лиандра, ты же сама
говорила…
— Я знаю, что говорила, — оборвала её
лисица, её хвост дёрнулся, а уши прижались к голове, выдавая
раздражение. — Мы работали тихо, пока девка из команды Рика не
подставилась. Пришлось палить. Нестрашно, разбудили мелочь,
разберёмся. А так G-шки вялые, как дохлые собаки, F-ки пошустрее,
но не проблема. Главное — не шуметь на всё здание. Теперь слушайте.
Делимся на три группы, по тридцать человек. Каждой группе — своя
девятиэтажка. Зачищаем поэтажно, тихо, без геройства. Если
нарвётесь на что-то серьёзное, отступайте и объединяйтесь. Но
ничего экстраординарного быть не должно. Всем ясно?
Толпа одобрительно загудела — никто не
возражал. Лиандра обвела нас взглядом, её уши дёрнулись, и она
начала распределять группы.
— Вы двое с Миленой, — указала она на
нас с Катей. — Милена, ты берёшь командование зачистки центрального
здания на себя. Рик, твоя команда берёт правую, ты хорошо себя
показал, как лидер, не подведи, понял? Делите свои отряды на три
подгруппы по десять человек, каждая подгруппа чистит по три этажа.
Зачистили первые три — поднимаетесь на следующие. Если всё чисто,
идёте помогать другим. Если нарвётесь на Е рангового… Что ж, я это
услышу. Всё, шевелитесь!
Лисица улыбнулась, словно подумала о
чём-то смешном, и продолжила распределять отряды. Димон, Олеся, Юки
и Лена попали в её тридцатку. Команда Макса — к Рику.
Я переглянулся с Катей. Она кивнула, в
глазах мелькнула искра решимости. Милена бросила на меня взгляд,
полный раздражения, но промолчала.
И мы выдвинулись к средней
девятиэтажке.
Её серый фасад, покрытый трещинами и
пятнами, выглядел, как лицо мертвеца — пустые окна, ободранные
стены, местами вырванные куски бетона, обнажающие ржавую арматуру.
В подъезде пахло сыростью, гнилью и чем-то металлическим, как от
ржавых труб, а пол был усыпан битым стеклом и обрывками старых
газет. Лестница, узкая и заваленная мусором — обрывками обоев,
разбитой мебелью, детской коляской с оторванным колесом. Где-то
наверху капала вода, и каждый звук отдавался эхом, как в
заброшенной пещере.