Вопрос с Варюшей еще не решен. Нужно срочно что-то придумать с садиком. Может недели хватит на привыкание, я же не знаю. Как сделать выбор между нашим жизнеобеспечением и самой дочерью пока непонятно. К сожалению, без денег мы долго не продержимся, а жить на подачки Андрея не хочу и не буду.
- Неделя, Семен Юрьевич. И я ваша.
В его глазах загорается огонь. Доволен, что выйду.
- Ира, на работе дистанция. Надеюсь, не надо объяснять?
- Нет, Сэм. Все предельно ясно. У меня вопрос.
- Ну?
- Почему – провожу рукой по фигуре – не спрашиваешь…
- Кхм, – прячет улыбку. – Иди.
Покидаю будущее место работы. Груз с плеч сброшен, теперь стану независимой. Я смогу, я справлюсь. Дам своей дочери все. Никакие мужики шага в мою сторону не сделают. Всех вон. Так я рассуждаю, пока иду на автобусную остановку.
Мой боевой дух наголову разбивает остановившаяся рядом машина мужа.
***
Ирина, сжав зубы, борется. Я ей горжусь. Рвать волосы не стала на себе. Хотя внутри у девочки зверский пожар. И зациклилась на лишних кг.
Что же вы думаете по этому поводу?
Новинке нужна ваша поддержка. Если нравится роман, не забывайте активировать кнопку и высказать мнение. Буду счастлива)))
3. 3
- Привет, – выскакивает Андрей. – Тебя подвезти?
Кажется, что мои глаза сейчас размером с тарелку для первого.
Это наглость? Дурость? Непосредственность? Что? То есть вот так просто, да? Закипаю мгновенно.
Фуууу.
Но даже пресловутое омерзение отступает на второй план, потому как еще чуть и разревусь. Рвется брешь. По внутренностям коловоротом проходится настолько безжалостно, что полное ощущение будто разрывной пулей в живот попало. Ударной волной бросает назад. Спешно кусаю губы, чтобы передислоцировать болячку.
Люди обволакивают нас ручейком, никому нет дела до двух разрушенных судеб. Словно на необитаемом острове стоим и смотрим друг на друга. Андрей с тревожным ожиданием, я пытаюсь быть безэмоциональной. Скрываю, что выпотрошена.
- Не нужно. Я сама.
Теперь моя любимая фраза. По-другому никак. Помощников не существует. Надеется не на кого. Так что вперед – я сильная.
- Ира, мы можем?
- Не можем.
- Да стой!
Касание обжигает.
Нет, не так. Оно палит к чертям мою выдержку. Нервы ни к черту, а сейчас вовсе горят. Сколько еще кипеть? Вмазать бы сумкой прям по башке, или хотя бы в волосы вцепиться, или лицо исцарапать. Закатить бабью визгливую истерику на всю Ивановскую, но не могу себе позволить. Не дам удовольствия видеть уязвимость и слабость.