— Ну и в какую цену эта цаца? — поинтересовался рыбоглазый у торговца.
— До тысячи дошли.
— Даю две и ещё тысячу вон за ту, — он кивнул на одну из девушек, стоящих в конце ряда.
— Эй, даю три за рыжую! — не отступался тот, что предлагал шелка.
Боже, как же это всё омерзительно… Алё, я не вещь и не товар! Оставьте свои деньги при себе, а меня отпустите.
Ещё бы были силы хотя бы на словах выразить всё своё негодование, а лучше развернуться и попытаться уйти, хотя и так понятно, что никто не отпустит. Да уж, мне бы в пору сейчас паниковать, но почему-то даже это не получается.
Вопрос о том, кто я и что здесь делаю, упорно бился в сознании, а я стояла и молча слушала перепалку.
В конечном итоге, на сумме в десять тысяч, торговец шелками взялся за оружие, а рыбоглазый сделал какое-то непринужденное движение рукой.
Его оппонент зашипел и выронил оружие, я увидела, что рукоять побелела и покрылась коркой льда, а упав на песок тут же начала оттаивать, словно кусок замороженного мяса. Мяса… Я тоже сейчас кусок мяса, за который борются голодные псы.
— Чосар с тобой, забирай! Но за применение магии на рынке ты ещё получишь своё! — фыркнул торговец шелками, поднял оружие, развернулся и пошёл прочь.
— Не уходи… — смогла прошептать я, охрипшим голосом.
Мужчина остановился и медленно обернулся, уставившись на меня. Собственно, все остальные присутствующие тоже направили на меня удивлённые взгляды.
А что я, собственно, сделала не так?
Тот, кого звали Рене, нахмурился и злобно поинтересовался у одного из тех, кто держал меня за руки:
— Товар с браком?
— Сам не понимаю. Такого, вообще-то, не должно быть. Пожалуй, мы отправим её на доработку. — Ответил он.
— Триста золотых и я возьму бракованную, — махнул рукой рыбоглазый.
— Хорошо, — кивнул торговец и оба мужчины, удерживающие меня, синхронно вздохнули. Не получилось подороже продать куколку, какая досада! Хотя, положа руку на сердце, я и сама была расстроена тем, что досталась этому блондинистому нахалу.
Второй из торговцев спустился с помоста и вручил рыбоглазому шкатулку из какого-то красного дерева.
Блондин открыл ее, достал простое серебряное колечко и надел на свой мизинец, а вслед за ним вынул тонкий серебряный браслет, подошёл ко мне и защелкнул на запястье.
— Ты будешь покорна моей воле, пока на тебе этот браслет! — сказал твёрдо. — Следуй за мной.