Дузенский набрал в легкие воздуха.
– Я уполномочен передать вам, что мы готовы заплатить двести пятьдесят тысяч долларов наличными, – сказал он и, помедлив секунду, прибавил возбужденным голосом: – Целое состояние!
Радниц вновь опустил взгляд на тлеющий кончик сигары. Он предполагал что-то подобное. Ему требовалось немало усилий, чтобы сохранять спокойствие и не поддаться раздражению, которое поминутно готово было захлестнуть его из-за необходимости вести переговоры с таким жалким типом.
– Вы это серьезно? – Радниц насмешливо повторил вопрос, только что заданный ему Дузенским.
Дузенский посмотрел в направлении лица Радница, скрытого темнотой в салоне «роллс-ройса».
– Конечно, но сначала мы должны будем убедиться, что это та самая формула.
– Формула ценна лишь в том случае, если ею владеет только одна страна. – Голос Радница по-прежнему звучал приглушенно. – Я готов предоставить декодированную формулу вам на два дня для ознакомления, после чего, если вы не заплатите мне денег, я передам копию другой стране. Это ясно?
– Но как мы можем быть уверены, что вы не будете пытаться торговать копиями после того, как мы оплатим оригинал? – спросил Дузенский, упиваясь собственным хитроумием.
– Потому что моя репутация вам хорошо известна, – парировал Радниц. – Если я заключаю сделку, я выполняю ее условия.
Об этом Дузенскому говорили. Он кивнул:
– Так мы договорились?
– Договорились? С чего вы взяли? Как я понял, вы хотите предложить мне четверть миллиона долларов. Так я понял ваши слова. Никому не возбраняется предлагать то, что он считает нужным, но предлагать глупости – глупо, – сказал Радниц с нескрываемой нотой раздражения в голосе. – Теперь, друг мой, позвольте кое-что сказать вам. Один из моих агентов намекнул – о, только легкий намек, не более – правительству Китая, что формула ZCX, разумеется декодированная, скоро будет выставлена на продажу. – Радниц замолчал, глядя полускрытыми тяжелыми веками глазами в лицо Дузенского, то погружающееся в сумрак, то ярко освещенное светом уличных фонарей, а затем продолжил: – Правительство Китая знает истинную цену этой формулы. Они тут же предложили мне три миллиона долларов. Вы услышали меня? Три миллиона долларов.
Дузенский вытянулся в струнку.
– Три миллиона долларов? – хрипло повторил он. – Да это полный абсурд!