– Походу, – кивнул Толстой.
Пресс-конференция подошла к концу и заиграл гимн страны. Молодой
деревенский парень с белыми волосами вскочил и неожиданно для
четверки гостей, подняв кулак, заорал на весь зал.
– За Империю! За силушку русскую! Наша страна! Непобедима!
– Ярик, ты сядь, успокойся, – пробубнил один из стариков.
– Молчать! Как ты смеешь затыкать меня, старик, пока я хвалю
нашу любимую страну?! Или ты не патриот?
– Да патриот я, – отмахнулся дед. – Просто мешаешь смотреть…
– А ты, я погляжу, все не уймешься! – он подошел к нему, и Антон
увидел, что на нем почему-то обтягивающие штаны, вроде рейтуз или
кальсон.
– Ярик, так я ж ничего плохого не хотел, чего ты…
Но парень прописал ему пощечину.
– Посмотрим, что мой отец скажет, когда узнает, что ты не
восхваляешь нару матушку землю русскую!
Антон опешил от наглости парня. А ведь он примерно его возраста.
Но они так сильно отличается, словно небо и земля.
– Э, челкастый, отвали от старика! – крикнул Антон. – Или ты
только слабых можешь бить?
Толстой вздохнул, но ничего не сказал. Онегин тоже – он только
изучал окружающих. Федор же ухмыльнулся и присосался к пакету со
“снежком”.
– Это кто у нас тут такой говорливый? – ухмыльнулся Ярик и
подошел в упор. – Вы тут никто, и вас сюда никто не звал. Вы
чужаки, а у чужаков нет права говорить!
Вблизи он выглядел еще неприятнее. Судя по тому, что ему тут все
спускали с рук, этот Ярик возомнил себя пупом земли. Сально-желтую
рубашку обтягивал небольшой животик, делая из него смешного
карикатурного персонажа.
– Просто отвали от старика, – произнес Антон. – Ты же не прав,
признай!
Но тот только рассмеялся и наклонился ближе.
– Я? Не прав? Мой отец! – он развел руки в стороны и повернулся
к толпе. – Мой отец – глава деревни, и даже он мне ни разу не
говорил, что я не прав! А значит, я всегда прав! Понял, ты!
Чужак!
– Ой, какой ты шумный… – поковырял в ухе Антон.
Остальные его товарищи с легким интересом наблюдали за
продолжением конфликта. И все уже понимали, чем все закончится.
Но и Толстой, и Онегин также знали, что если бы Антон не
окликнул этого говоруна, то это сделали бы они.
– Не смей затыкать мне рот! Чужак! – и размахнувшись, он влепил
пощечину Антону. По крайней мере, попробовал.
Тот же без труда перехватил слабенькую руку и аккуратно
крутанул, чтобы Ярик пискнул и упал на колени.