Меня приподняли за плечи, губ коснулось что-то прохладное, и повеяло влагой. Вода! Я жадно припала к горлышку ёмкости, глотая спасительную жидкость. Но мне не дали напиться вдоволь, отобрав через пару секунд бурдюк. Жадины! Так бы им и крикнула, но из груди вырвался только недовольный стон.
Ехидный голос что-то протараторил, и я почувствовала, как меня подняли с земли. Куда меня несут? Какая разница, лишь бы забрали и спасли от смерти в пустыне. И я снова провалилась во тьму, потеряв последние силы.
Когда я пришла в себя, меня ритмично качало из стороны в сторону. Открыв глаза, я увидела натянутый над головой тент из белой ткани. Где я? Кажется, меня везут в кибитке наподобие тех, что я видела в фильмах про цыган. Приподнявшись на локте, я увидела двух женщин, завёрнутых в белые одежды. «Мусульманки?» — пришла первая мысль, так как видны были только их чёрные глаза. Женщины сидели и с любопытством разглядывали меня.
— Где я? Куда мы едем? — прохрипела я. В горле по-прежнему было сухо. — Можно мне воды, пожалуйста?
Женщины даже не шевельнулись, только хлопали чёрными ресницами.
— Вы понимаете меня? — сглотнула я, пытаясь смочить горло жалкой слюной. — Я хочу пить.
— Where am I? — перешла я на английский — может, они поймут меня. — I’m thirsty. Can I have some water, please?
Но женщины продолжали хлопать ресницами и молча сидели на месте. Я показала рукой на шею, открыла рот, тыча пальцем в горло. Одна спутница, кажется, меня поняла — подняла со дна кибитки небольшой бурдюк, отвинтила крышку и поднесла горлышко к моим губам. Я жадно припала к кожаной фляге, глотая воду. Сделала пару глотков, и меня грубо оттолкнули, забрав бурдюк.
— Кафа! — крикнула женщина, закручивая крышку на фляге. — Их всиар дих не.
— Что? — я не поняла, на каком языке изъяснялась спутница. На арабском, наверное. — Жадина.
— Рамез! Абра тахс жи! — крикнула вторая женщина, покосившись в сторону.
Через несколько секунд вход в повозку раскрылся, и прямо на ходу внутрь запрыгнул мужчина в белом балахоне и с чалмой на голове. Его загорелое лицо покрывала густая чёрная борода.
— Абра, ашах сы? — посмотрел он на меня, приближаясь на корточках. — Виа хра далым?
— Что? — уставилась я на него и замотала головой. — Я не понимаю.
— А! Пахтыр! —махнул он на меня рукой и обернулся к моим спутницам. — Раина, жес макам абра! — скомандовал затем, ткнув в мою сторону пальцем.