Пересеклись с Николаем на балконе. Он туда выходил на перекуры, а я – в те периоды, когда надо было срочно отдышаться. Мы учились с Колей в одной группе, тогда же и стали лучшими друзьями – толковый и талантливый экономист, потому он и стал первым принятым мною сотрудником. И, понятное дело, между собой мы не вспоминали об официальности, хотя приятель не подводил – как только на горизонте обозначался свидетель, я мгновенно превращался в «Андрея Владимировича», а он – в обычного подчиненного.
– Видел? – спросил я его без приветствия.
Коля обернулся:
– Видел. На какую вакансию? Или отец решил обмундировать тебя невестой?
Я устало хмыкнул.
– Если бы. Секретаршу мне приволок. И вообще не слышит аргументов.
– Да она вроде ничего так. Смысл злиться, если уж Владимир Александрович попросил?
В кои-то веки меня даже старый друг не смог понять:
– На полгода, Коль, без права амнистии! А она даже разговаривать толком не умеет! Может, у нее с дикцией какие проблемы?
– Может, – Коля приятельски хлопнул меня по плечу. – И все равно не психуй над тем, что не в силах изменить. Девочка поработает-поработает, да сама уволится, когда поймет, что не справляется.
– Точно, – я задумался. – Если она сама уволится, то отцу и сказать будет нечего. Но притом она не должна озвучить ни одной жалобы на меня, которую можно было бы чем-то доказать… Коль, как вынудить кого-то уйти, но притом не навлечь на себя подозрения, что я это специально подстроил?
– А ты просто будь самим собой, – рассмеялся приятель и направился в помещение.
– Чего? – не понял я. – Ты на что намекаешь?
Он не обернулся:
– На то, что ты вызываешь естественную ненависть у всех подчиненных. Даже у меня периодически.
– Стой! Ну-ка объясни!
– Некогда, Андрей Владимирович, много дел. У нас начальник строгий.
Я нервно отмахнулся – пусть идет. Придумает тоже. Да, я не улыбчивый и всепрощающий няшенька, это верно. Но ведь у меня никогда и не было выбора, становиться таким или нет. К молодому руководителю всегда повышенные требования. Вот, мол, сам еще зелен, а крутыми специалистами управляет. И чтобы ни у кого сомнений не возникало, стоит ли это вообще обсуждать, я придерживался выбранного образа. Хотя Коля прав в главном – оставаться самим собой и добавить еще процентов десять к обычному уровню, и дуреха сама будет умолять о пощаде. Тут иногда взрослые мужики ни с того ни с сего в голос рыдают после самых обычных совещаний, а уж у настолько никакущей лапши вообще нет шансов. Точно, просто быть собой достаточно. И еще десять процентов от себя, чтобы наверняка.