И сейчас, стоя в кабинете директрисы, глядя на растерянные лица сестер и вспоминая замечание стряпчего, Лиззи затаила дыхание. Секунды шли, близняшки переглядывались и молчали, будто бы ведя мысленный диалог…
Зато мать Изабель, резво, несмотря на внушительную комплекцию, подскочившая со своего кресла и подошедшая к троице так, чтобы видеть выражения лиц сестер и показывать свое, прямо излучала уверенность и самодовольство.
Хмыровой захотелось или заорать, или съездить «святой сестре» по лоснящейся от «благочестия» круглой физиономии, «упакованной» в накрахмаленный чепец (или как они там назывались, эти сооружения из ткани?), или по выпирающему из-под рясы (?) животу, на котором лежал здоровенный деревянный крест на цепочке из шариков, как четки.
- Вы зря проделали такой путь, милая – елейным голосом протянула настоятельница. – Послушницы Джейн и Джулия сделали выбор в пользу Всевышнего, Ваш визит только подтвердил их решимость стать…
-Мы согласны! – хором выпалили сестры Мортен, вперившись в глаза Лиззи. – Когда мы сможем уйти отсюда?
-Да как вы…– начала было директриса, очевидно не ожидавшая такого ответа от обработанных заранее подопечных и бросив гневный взгляд на опустившую очи долу стоящую у двери сестру по ордену.
Лиззи смогла перевести дух, тихо вздохнула и выдохнула облегченно, и, не обращая более внимания на пыхтевшую от возмущения и лихорадочно подыскивающую нужные слова предводительницу местной монашеской «братии», попросила поверенного:
-Господин Боулз, Вы завершите формальности? Мы будем ждать снаружи, у кареты!
После чего, взяв трясущихся младших за руки, вывела их из кабинета настоятельницы, провела длинным мрачным коридором к выходу и, ускоряясь, дошла до кареты.
- Вы хотели бы что-нибудь забрать отсюда, вещи или что там? – усадив близнецов в карету, спросила Лиззи.
- Они не отдадут! – сердито буркнула Джейн (или Джулия?). – Только если приезжали родители с подарками, директриса позволяла некоторым забрать вышивки или поделки. Да и нет у нас тут ничего своего! Кроме нас – закончила девочка, взяв сестру за руку. – Только мы есть друг у друга!
Иномирянка снова почувствовала ком в горле: «Бедные стойкие оловянные солдатики». Отогнав промелькнувшие в голове кровожадные мысли о мести руководству сего богоугодного заведения, Хмырова кашлянула и сказала ровным тоном: