Я чувствовала себя грязной. Испорченной. Ведь я всегда была правильной девочкой. А что теперь? Бросилась в объятья Солара? Не смогла справиться с порочным притяжением? Да, Филипп изменял мне в прошлом, но это ведь было давно! А я, зная, как это больно, поступила точно так же! Ладно… не настолько. Я не превращала Солара в постоянного любовника. Но даже одна случайная близость на маскараде… Тем грязнее, противнее это выглядит. Будто я прыгнула в постель к первому встречному. Лишь бы отыграться за свои вечные страхи? Повелась на крепкие плечи, фигуру воина, на жесткий изгиб губ, которые там, в темноте коридора, мне почему-то захотелось поцеловать. Это было наваждение. Не любовь, не чувства. Да я знать не знала Солара, как человека! Я просто захотела побыть «плохой девочкой»? Что ж, у меня получилось. Но как жить в этой новой роли, я сама не знала.
«Как я скажу Филиппу обо всем?» – запоздало стало страшно и стыдно смотреть мужу в глаза.
Усталость взяла свое. Я повалилась в постель, проспав до утра. Гости уже разъехались, так что завтракать предстояло в семейном кругу. Я спустилась в просторную столовую. Филипп опаздывал. Когда он показался в дверях, я вскочила ему навстречу.
– Филипп! Нам нужно поговорить!
Филипп казался безупречным: фигура греческого божества, шелковая волна темно-каштановых волос, та идеальная грань легкой щетины, которая лишь придает мужественности. Глядя в его зеленые глаза, было сложно решиться сказать правду.
Вся кровь отхлынула от моего лица, и без того бледного. Ведь в новом мире мне досталась внешность темноволосой куколки с фарфорово-белой кожей и выразительными карими глазами. Симпатичная мордашка и стройная фигурка, на которую так легко повестись? Солар повелся… а я оказалась и не против, отчего сейчас было противно от себя.
Филипп не собирался помогать мне. Он с улыбкой отмахнулся.
– Забудем вчерашнюю ссору! Сейчас не до этого.
С этими словами Филипп прошел во главу стола. Так и не заметил моего состояния? Или… не придал значения?
Я сжала пальцами складки платья. Темного, будто траурного, максимально закрытого. Не только на случай, если попадусь на глаза Солару. А и по той простой причине, что на моей шее расцвела отметина. Не от губ мужа.
В столовую зашли служанки. Они принесли наших детей. Малышка Нинель мирно дремала в милом розовом одеяльце с белыми кружевами. А Маркус сидел на руках у служанки, протягивая ко мне ручонки. Я слабо улыбнулась, шагнув к нему. Сыночек ухватил меня за палец крохотными пальчиками. Маркус был в том милом возрасте, когда уже делал первые шажочки, но его еще все равно нужно было носить на ручках. Я улыбнулась ему, но эту минутную идиллию прервал голос Филиппа: