Конечно, чувства к ней остались в далеком прошлом. Но некоторым переломам не суждено срастись правильно. Наверно, такой оставила внутри Андреаса Тахира? И можно бы сломать себя заново, выправить все, поставить в нужное положение, дать мучительно и долго зарасти… но зачем? Андреас больше не хотел любить. Открывать кому-то сердце и опасаться за его сохранность.
Однако он понимал, что время идет. Война позади, пора осесть, остепениться. Вон, уже даже младший братец Филипп обзавелся женой и детьми! Тогда Андреас и обратил внимание на Ребекку. Еще одну красивую девушку на балу, каких много. Она была симпатичной, из хорошей и состоятельной семьи, с тихим нравом и чистой репутацией. Прекрасная партия? И Андреас выбрал ее, как выбирают костюм для выхода в свет. Красиво и удобно.
Он не обижал Ребекку, хранил ей верность и… Понятия не имел, что с ней случилось! При мысли об этом Андреас зло отбросил конверт к остальным бумагам. Он прокручивал в голове все, что говорила ему Ребекка, все, что говорили слуги о ее падении. Которое произошло в тот момент, когда Андреас отсутствовал!
– Я никак не мог столкнуть тебя с лестницы, Ребекка… – выдохнул Андреас устало, потерев виски.
Еще волновало еще кое-что. Сама Ребекка. Она словно изменилась с того момента, как он вернулся домой в тот день. Взгляды, жести, интонации – абсолютно все. Словно прежней осталась лишь маска, внешность. А внутри поселилась совершенно другая девушка. И к этой девушке Андреаса потянуло.
«Неужели все эти фразы про стерпится-слюбится все-таки работают? Но еще недавно я не чувствовал к Ребекке ровным счетом ни-че-го…» – подумал Андреас.
Закончить свои размышления он не успел. Ведь в кабинет постучал слуга, сообщив, что приехала гостья.
– Келли? – удивился Андреас. – Подруга Ребекки? Но ее нет, так и передай.
– Боюсь, – слуга странно, смущенно кашлянул. – Она приехала к Вам.
Андреас удивленно уставился на слугу. Но в этот момент в дверном проеме уже показалась сама Келли. В ярко-алом, как помада распутницы, платье она втиснулась в дверной проем. Пышные юбки зашуршали, даже оттеснив в сторону бедного слугу. Келли же недовольно встряхнулась, как воробей в пыли, которому помяли перышки. А может, хотела, чтобы заколыхались красные кружева, которыми было украшено бесстыдное декольте? Тонкую шейку украшала ленточка, лежащая точь-в-точь по коже и завязанная бантом. Как у домашней болонки, пф. Да и настолько ярко накрашенной Андреас еще Келли не видел. По ощущениям, ее губы должны были светиться в темноте, как адские красные уголья. Светлые локоны, завитые в тугие пружинки, покачивались от каждого движения. Так же, как и высоко поднятая тесным корсетом грудь.