Уставившись в костер, Стас попытался
собраться с мыслями. Выходило плохо. И все же – вот он, вот лес,
мужик вон сидит, кол точит, а он, Стас, на даче с друзьями был...
Да, точно был, а потом в Москву возвращались... И снова перед
глазами возникло залитое дождем стекло и удар. А у мужика вот
мотор...
– "Это что, я умер?" – Мысль, почему-то
не страшная, а какая-то отстраненная, промелькнула... и снова
вернулась. Нет, он знал, что люди иногда погибают, но это где-то
там, это не он... В душе родился крик, но, так и не вырвавшись
наружу, сжался в груди комком отчаяния.
А произнести, да что там произнести,
выдавить из себя удалось лишь тихое:
– Это мы что, того, что ли?
– Да, похоже, того, – как-то уж слишком
спокойно ответил мужичок, – но это не самая большая наша
проблема.
На это Стас ничего не ответил, лишь
ошарашено уставился на мужика.
– Что это? – спросил тот, протягивая
Стасу нож.
– “Кто-то, похоже, не только умер, но
еще и с катушек съехал. Да... это реально проблема” – мелькнуло у
Стаса в голове, но вслух он ответил:
– Нож.
- И больше ты ничего не видишь? –
подозрительно спросил мужичок.
– А что я должен видеть? – не менее
подозрительно ответил Стас, подумывая, а не рвануть ли ему сейчас
подальше от его нового знакомого.
– Рубаху задери, – вместо ответа
предложил тот.
Предложение было странным, особенно
учитывая протянутый в его сторону нож, но спорить Стас не решился.
Кто его знает, что там у сумасшедших на уме? Он медленно приподнял
край рубахи.
– Сумку на поясе видишь?
А ведь и верно, на поясе болталось
что-то вроде поясной сумки.
– Можешь не пытаться ее открыть, я уже
пробовал. А вот заглянуть в нее мысленно попробуй.
Стас хотел было спросить: “Как это?”,
но стоило ему лишь подумать о содержимом и перед внутренним взором
словно голограмма открылась. В сумке лежали: нож, топор, кусок
веревки, огниво, десяток бутербродов, фляга и какие-то зелья.
Стас ошарашено уставился на своего
нового знакомого. Этого не могло быть, просто не могло.
– Вот и я о том же, – правильно
прочитав его мысли, ответил собеседник. – Хрень какая-то происходит
с этим миром, а с чего – непонятно. Хотя... нет, то, что я умер,
это, вроде как, факт. Мотор у меня с детства барахлил, да и как он
отключился, я довольно живо вспомнил, но вот это...
Стас снова взглянул на нож и теперь
понял, чего от него добивался мужичок. Открыв сумку, он теперь
видел, даже не видел, а каким-то новым чувством понимал – нож для
шкур. Именно так он ощущал теперь этот предмет, словно не простой
сапожный нож перед ним, а некий объект этого странного мира.