«Вот только что это дает? – Таррэн прикрыл потяжелевшие веки. – Трон – однозначно нет. Это не для меня и Белка никогда не покинет пределы. Траш тоже будет неуютно, да и нельзя мне быть вдалеке от нашего леса – Лабиринту нужен хозяин. Тогда зачем возвращаться? Чтобы увидеть его смерть? Позлорадствовать? Мне это тоже не нужно. Тогда что? Опять предстать перед советом старейшин, отказаться от трона снова и тем самым причинить отцу еще большую боль?»
Темный эльф тяжело вздохнул.
Все это он понимал, обо всем не раз думал, когда уходил в Серые пределы. Казалось, уходил навсегда – уверенный в своей правоте, непокоренный, отринувший всякое родство с Изиаром. Он разорвал старые связи, постарался забыть о прошлом, об убитом брате, своих обидах и вечном пренебрежении, выказываемом хранителями недостойному сыну Темного леса.
А вот теперь его просят вернуться?!
Таррэн в очередной раз покачал головой: в конце свитка под личной печатью отца скромно притулились все семь подписей ныне здравствующих хранителей, и он с трудом мог представить, до чего им нужно было дойти, чтобы заставить себя подписаться под этой отчаянной мольбой.
Нет, не сказать, что Таррэн вдруг воспылал сыновними чувствами и разом позабыл все то, что ему пришлось когда-то испытать в священной для эльфов Роще Мира. Он не хотел возвращаться к тому, что случилось. Но не прийти в последние месяцы жизни отца и не проститься с ним было бы еще подлее, чем наблюдать со стороны за его последними вздохами. Не прийти сейчас – значит, предать его снова. Значит, оставить одного и бросить на растерзание воронью, которое непременно соберется со всех уголков Лиары, чтобы насладиться чужой агонией. Не зря ему еще в прошлый раз показалось, что отец выглядел изможденным! Выходит, уже тогда что-то чувствовал? Знал, но смолчал, как и положено великому лорду? Высокомерный, как все они, полный презрения к низшим расам… а теперь владыке осталось жить чуть больше месяца. Вряд ли он решился бы написать раньше. И вряд ли стал бы умолять о разговоре, если бы не ощущал себя действительно убитым.
Но вернуться…
– Таррэн? – осторожно вмешался Шранк, тронув друга за плечо, отчего темный эльф вздрогнул и внезапно очнулся. Несколько секунд постоял неподвижно, взвешивая все «за» и «против», поколебался, а затем опустился перед тревожно фыркнувшей Траш на корточки и внимательно заглянул в ее мудрые глаза.