Здесь и далее приводятся цитаты из обзорной статьи «Бароны,
виконты и прочее мелкое дворянство Западных земель Империи». (прим.
автора)
Но его обошел некий барон де Баральга. «…самый влиятельный из
всех четырех баронов, который своего положения добился благодаря
исключительной злопамятности, хитрости, коварству и страсти к
копанию в чужом грязном белье. В общем, весьма опасный тип, с
которым следует держать ухо остро».
— Барримор.
— Слушаю вас, мон сеньор.
— Ты когда-нибудь копался в чужом грязном белье?
— Нет, мой господин. Но если вы пожелаете, то я могу
приобрести подобный опыт. Хотя польза от него мне кажется весьма
сомнительной.
— Как думаешь, что интересного можно отыскать при копании в
чужом грязном белье, и какую опасность может это действие таить для
хозяина белья?
— Не могу ответить на этот вопрос, мон сеньор. Я слышал,
что в южных землях есть племена темных гоблинов, шаманы которых
могут насылать проклятья и болезни на врага, используя похожую на
него куклу, клок волос куклу и зачарованные иглы. Возможно, есть
специальные ритуалы копания в белье врага, оказывающие подобный
эффект.
— И белье должно обязательно быть грязным?
— Мне это неизвестно. Я вообще мало что знаю о гоблинских
ритуалах и верованиях.
— Вероятность того, что твои предположения верны, очень
высока — барон Баральга действительно гоблин, и наверняка обучен
каким-нибудь темным искусствам своего племени.
— Рад, что смог оказаться вам полезен, мон сеньор.
Пока они болтали, Ловкач успел «простучать» несколько комнат и
нашел еще два тайника. В одном оказались драгоценные камни примерно
на 12 000 золота, 3 Письма и Рубиновый
Кинжал. Второй же, судя по содержимому, принадлежал
начальнику баронской стражи: 3 Ордена, Шелковая Лента
Мужества, 5205 золотых, Зелья Храбрости
(х10) и Зазубренный Меч.
— Слышь, гражданин начальник, как добро-то найденное делить
будем? — почесал затылок Ловкач, — Может, барыгам снесем, а лавэ
поделим по-братски?
— Зачем делить?
— Ну так это… по контракту семь процентов от найденного —
мои.
— Семь процентов от найденного золота. О предметах речи там
не было, так что твоя доля — тысяча двести три монеты.
— Блин, в натуре.
Решив вопрос с претензиями бессмертного, Шардон вернулся к
письму.
«Мой милый друг!
От вас так давно не было вестей, что сердце мое
истосковалось.