— С вероятностью восемьдесят один и три десятых процента —
жди меня к завтраку.
— Как вам будет угодно, — Барримор коротко кивнул и
исчез.
А его господин пришпорил лошадь и отправился в гости к своему
бывшему помощнику, а ныне к атаману Однорукому — такое прозвище
теперь носил Правая Рука. До места он добрался достаточно быстро и
без происшествий. Прекрасная память и умение поиска ловушек
подсказали ему безопасную дорогу: похоже, что разбойники Кривого
Лога до сих пор оберегали свое убежище по разработанной военным
ИскИном схеме.
— Кого я вижу! Неужели, это сам господин барон! — перед
лошадью «выросла» огромная фигура, небрежно перекидывая из руки в
руку увесистую дубину.
— Привет, Железноголовый. Атаман на месте?
— Да куда ж он денется-то, после того как ногу на вашей
Мучильне сломал.
— Мучильне?
— Так ребята вашу полосу препятствий прозвали.
Головорезы Однорукого не только сохранили график дежурств и
схему расстановки ловушек и сигнальных устройств, назначенные
Шардоном, но и продолжали тренировки! Новый атаман оказался то ли
дальновидным, то ли просто ленивым.
— Шардон, братуха, сколько лет, сколько зим, в натуре! —
обрадовался его визиту бывший помощник, — Извини, встать и в кулаки
стукнуться не могу — сам видишь, болею.
Он указал на перемотанную ногу и лежащий рядом кривой костыль из
дубовой ветки.
Серьезные травмы, полученные в игре, заживали в разы дольше
обычных ран, или требовали особых средств для излечения — Зельями
Исцеления или лечебным пивом тут не обойтись.
— Вот, держи, — барон протянул ему записку, — Передашь
травницам в Питомнике Хваги, и они сделают тебе такое зелье, что
сразу на обе ноги поставит.
— А руку вторую отрастить не помогут? — усмехнулся
атаман.
— Умельцы Взгорка могут смастерить тебе деревянную.
— Да знаю я… Мне с крюком как-то сподручнее, отвечаю.
Слушай, барон. Я никаких обид на тебя не держу, зла не желаю —
давай сразу к делу, а?
— Да замочить он тебя хочет, в натуре, зуб даю!
Из глубокой тени вышел Угрюмый собственной персоной. Военный
ИскИн отметил его возросший уровень и нашивки лейтенанта — похоже,
что прижилась и введенная им система офицерства.
После того, как Шардон покинул банду, в лексикон разбойников
снова вернулись воровские обороты и жаргонизмы, да и поведение их
стало более… разухабистым и нагловатым. Тем не менее, кое-какие
военные словечки в их словарях все же задержались, как и некоторые
привычки. Например, Угрюмый стоял по стойке «смирно» и даже сделал
едва уловимый жест, словно попытался отдать честь, но почти сразу
передумал.