Каково же было моё удивление, когда
вместо привычных ступеней я увидел руины. Лестница была разрушена:
бетонные пролёты обвалились, внизу зияла тёмная пропасть, усыпанная
обломками. Я глянул вниз и вздохнул:
— Ага, понятно. Значит, придётся
разбираться с этой чёртовой ошибкой.
Выхода нет, буквально. Оставалась
только та, первая лестница. И тут в голову пришла мысль. Я
вспомнил, как сталкеры у Стругацких искали аномалии в Зоне. Они
кидали болты, чтобы проверить, безопасно ли идти. Болтов у меня не
было, но вокруг валялось полно мусора. Он вполне подойдёт для
проверки.
По дороге к лестнице я собрал
несколько кусков отвалившейся штукатурки и, чувствуя себя полным
идиотом, вернулся к первой лестнице.
Трансформаторный гул никуда не
делся, став даже чуть громче. Я бросил первый кусок штукатурки на
пол перед лестницей — он плюхнулся с глухим звуком и замер. Ничего.
Второй кусок полетел на первую ступень — никакого эффекта.
Штукатурка просто упала на ступень и раскололась на
куски.
— Может, это что-то другое гудит, а
я тут напридумывал? — проговорил я, пялясь на лестницу. — Может,
это Димон решил надо мной поиздеваться?
С этими мыслями я бросил третий
кусок штукатурки, решив на этом закончить. Он полетел нормально, но
внезапно интуиция взвыла. Я рухнул на пол, ещё не понимая, что
происходит, и в этот момент кусок штукатурки с бешеной скоростью
выстрелил вверх. Ударившись о пролёт лестницы, он взорвался облаком
белой пыли и острых осколков. Несколько из них хлестнули по спине,
заставив меня зашипеть от боли. Матерясь, я откатился за стену и
замер, прижавшись к холодному бетону.
— Нихрена себе шуточка! — выдохнул
я, чувствуя, как адреналин бьёт в виски. Спину саднило.
Скрывшись за углом, я перевёл
дыхание, пытаясь унять дрожь в руках. Когда чуть отпустило,
осторожно выглянул и принялся разглядывать лестницу. На первый
взгляд ничего не изменилось: те же пыльные ступени, тот же тусклый
свет из разбитого окна.
Вот только теперь я присмотрелся
внимательнее и заметил то, о чём писал компьютер. Воздух над
ступенями дрожал, как марево над раскалённым асфальтом в жару.
Мелкие куски штукатурки, оставшиеся на полу, слегка подрагивали,
будто их трясло невидимое силовое поле.
— Вот оно, — выдохнул я, чувствуя,
как сердце ёкает. — Ошибка-аномалия. Так, что там машина говорила?
Перегрузить, да?