Наконец в гостиную вошла Гереса.
Сегодня богатырша была в платье — обтягивающем, тёмно-синем, с
акцентом на высокие плечи. Платье не скрывало, а скорее
подчёркивало её мощный торс, широкие плечи, мышцы, словно
высеченные из камня. Впрочем, Гереса не смущалась своего сильного
тела.
— Ну что? — с интересом спросила Света, откладывая носки. — Что
говорит разведка, Гересочка, про этого лягушатника?
Гереса уселась на подлокотник кресла, сложив руки на пышной
груди.
— Франсуа д'Авилон — формально ничем не примечательный
аристократ. В юности был слабоват, даже до Воина с трудом
дотягивал. Но после первой экспедиции на Северный полюс начал резко
набирать силу. В короткие сроки поднялся до ранга Мастера. Что
странно — предпосылок у него не было. Потом он снова и снова ездил
в Арктику, как будто его туда тянуло.
Света взглянула на Камиллу с победной усмешкой:
— Я же говорила, что он странный!
Камилла пожала плечами.
— Ну, мало ли. Может, вдохновился полярными сияниями и стал
усерднее практиковаться?
Света возмутилась:
— Да ни фига! Даня бы точно что-то заподозрил. Он бы почуял, где
подвох. Но сейчас его отвлекать нельзя.
Обдумав что-то, блондинка решительно поднялась с кресла.
— Ты куда? — спросила Камилла, насторожившись.
— Тренироваться, — спокойно ответила Света.
— Только поосторожнее.
Света ухмыльнулась:
— Это медитация для беременных. Лакомка одобрила.
И, не дожидаясь дальнейших комментариев, резво вышла из комнаты
— даром, что с животом.
***
Арендованное поместье д’Авилон, Москва
Франсуа д’Авилон сидел в тяжёлом кожаном кресле у окна
арендованного поместья, похожего на охотничий домик какого-нибудь
утомлённого жизнью князя. Коньяк в бокале оставался нетронутым —
изящная рука графа то и дело подрагивала, пальцы нервно постукивали
по подлокотнику. Лицо у Франсуа было перекошено от унижения, злобы
и плохо скрываемой обиды. Он кипел, сдерживаясь лишь из опасения
потерять последние крохи достоинства.
— Почему я вынужден унижаться перед этой блондинистой стервой?!
— вдруг взорвался он, обращаясь к стоящему в углу помощнику. —
Миллионы ей предлагаю — миллионы! А она мне их обратно в лицо
швыряет! А на личной встрече она меня вообще послала! Как только её
собственный муж терпит эту белобрысую?! Загадка века!
Он вскочил, прошёлся несколько шагов по комнате, потом резко
остановился, будто натыкаясь на собственное бессилие.