Теперь уже я почувствовала как меня поглотила волна отчаяния и обреченности.
Нет! Не возможно! Этого просто не может быть!
Я не могу потерять еще и отца… особенно после того, как мы все едва смогли прийти в себя после смерти мамы.
Но страшная правда в том, что я и сама в глубине души знала, что это может случиться. Не смотря на то, что отец постоянно отмахивался от своих болячек, говорил, что они от долгой работы и ему только стоит хорошо отдохнуть… я где-то в самой дальней глубине себя понимала, что это может оказаться чем-то гораздо более серьезным.
И сейчас, наконец, страшная правда прорвалась наружу, затопив меня болью и скорбью. До последнего я надеялась, что болезнь, которая унесла жизнь мамы окажется не заразной… но только что все мои надежды превратились в пыль.
– Аурелия знает? – дрожащим голосом, едва сдерживая рвущиеся наружу слезы, спросила я.
– Ни ты, ни твоя сестра не должны были этого узнать… – отвел взгляд отец, – По крайней мере, до тех пор, пока ты не вышла бы замуж за Матиаса.
– Но почему… почему ты не рассказал об этом раньше? – не смотря на все мои попытки, слезы все-таки поползли по моим щекам.
– А что бы это изменило? – глухим голосом ответил отец, – Для Аннели мы вызвали лучших лекарей, которых только смогли найти. Но ни один из них так и не смог понять что это за болезнь и как с ней бороться.
Хоть умом я и понимаю, что он прав, но сердце отказывалось принимать эту новость. Отказывалось верить в то, что скоро мы с сестрой окажемся одни.
– Но… неужели нет никаких шансов? Может, вызовем врачей еще раз? Может, за два года что-то изменилось? Может, они все-таки смогут как-то помочь?
На этот раз отец, ничего не говоря, прижал меня к себе. Я же, почувствовав тепло его тела, ощутив, насколько сильно он похудел за все это время, откровенно разрыдалась. Я отчаянно хваталась за его плечи, стискивала его в своих объятиях и втягивала носом домашний запах дерева и сочной листвы, будто отчаянно пытаясь навсегда сохранить в памяти эти ощущения.
– Вот именно поэтому я и не хотел рассказывать вам, – нежно поцеловав меня в лоб, прошептал отец, – Именно поэтому, я и заключил этот договор с Матиасом.
Его слова не сразу пробили кокон горечи, который плотно окутал меня, но когда смысл его фразы дошёл до меня, я неохотно отстранилась от отца и подняла на него ошарашенный взгляд.