— Ну… — гувернёр зажмурился, после чего выпалил на одном дыхании: — Передай лорду Брехливому Алкашу, что в таком виде я отказываюсь с ним даже здороваться… вот, — втянув голову в плечи, Анфиса ожидала волну моего праведного гнева.
Я же лишь улыбнулся.
Понятия не имею, кто такой лорд Алкаш, но уверен, что, как и все предыдущие прозвища, что подбирает мне моя пара, ничего хорошего в этом господине точно нет.
Сердиться я и не думал.
Станислава здесь. Она сама ко мне подошла. Первая заговорила.
Возможно, я не знаток женских сердец, но что-то мне подсказывало, что это хороший знак.
А вот плохим знаком было то, что прямо на моих глазах Станислава начала обниматься с каким-то гномом.
Ударив ладонями по столу, я зло наблюдал за новообразованной парочкой.
Стоят. Улыбаются друг другу.
Р-р-радость какая!
— Анфиса, — сухо позвал я, продолжая наблюдать за престарелым гномом, что посмел прикоснуться к моей истинной. — Будь так любезна. Попроси Станиславу…
— Я поняла, мой хмельной виноградик! — гувернёр побежал исполнять. — Всё скажу!
Боюсь, если бы драконья сущность проснулась полностью — гному пришёл бы конец. Нет, убивать бы я не стал. Слишком просто. А вот отправить на рудники…
— Я сяду, — не спрашивая, а скорее больше констатируя факт, Дургуза подняла опрокинутый мной ранее табурет и опустилась на него. — Разговор есть.
— Я слушаю, — с трудом переведя взгляд от своей истинной на дочь вождя, я искренне поблагодарил её. — Спасибо.
Дургуза была сейчас на редкость собрана. И то, что она мне едва слышно сказала, оставило неприятный осадок на душе.
— Отец просил передать, что это не его решение, а духов. Они ему прошептали, что место Стаси здесь. Не рядом с тобой, а в этом мире. И судьба её ждёт не простая. Не выйдет у тебя её спрятать. Тем более, что ты и знать не знаешь о тех, кто хочет забрать Стасю себе.
— Забрать? — повторил я, пытаясь добиться от орчихи пояснений. — Кто-то узнал про… из-за меня на неё откроют охоту? Или… — я замолчал, хмуро смотря вслед удаляющейся спины Дургузы.
Больше ничего пояснять мне дочь вождя не собиралась.
Проклятые упёртые орки!
— Нельзя ни с кем обниматься? — донесся до меня громкий голос Станиславы. И, кажется, говорило в ней не возмущение. Она специально хотела, чтобы я услышал. — А я буду. Больше скажу, танцевать сегодня я тоже буду! Много! С трезвыми кавалерами! И если кто-то хочет окончательно со мной поругаться, то пусть попробует запретить. Он мне кто? Муж? Брат? Вот и всё.