Хватаюсь было за это эмоцию. Всё, что угодно, лишь бы отсрочить неизбежное! Улыбаюсь в ответ, решая продолжить говорить.
- Знаете, я...
Но Керефов вдруг обхватывает мой затылок своей пятернёй и давит, заставляя резко наклониться. От неожиданности жадно хватаю ртом воздух. Раскрытых губ касается горячая шелковистая головка. Мужчина подаётся бёдрами навстречу, и мне уже ничего не остаётся, как вобрать её в рот.
Рецепторы взрываются от чужого терпкого вкуса и ощутимого давления на язык. По всему телу крупная дрожь волной проходит.
Его пальцы в моих волосах так и не отпускают - ритмично давят на голову, не давая нормально адаптироваться, привыкнуть. Пытаюсь отстраниться, чтобы хотя бы набрать воздуха, но Керефов просто не позволяет это сделать. Наоборот, с каждым толчком пытается увеличить глубину и впихнуть член прямо в горло.
А я...Я так не умею. Не могу!
Жалобно мычу, елозя коленками по ковру в бесплодной попытке встать поудобней. Судорожно пытаюсь расслабиться, но мышцы наоборот деревенеют, пальцы впиваются в мужские будто каменные бёдра, пытаясь оттолкнуть, но Керефов даже не замечает - всё так же молча, методично пытается натянуть мою голову на себя как игрушку. И от этого накрывает липкая паника, не оставляя ни одной связной мысли.
Живот скручивает спазмами, и слюна, вязкая и белая, начинает течь мне прямо на грудь. Немеет подбородок, шея, язык, слёзы брызжут из глаз.
Мне кажется это уже вечность длится, и я сейчас просто умру.
Истерика накатывает одновременно с рвотным рефлексом. В очередной грубый глубокий толчок закашливаюсь так, что в судорогах заходится всё тело, и я рывком отстраняюсь от члена, не обращая внимания на боль, пронзившую скальп. Опустившись на четвереньки и вытирая от слюней подбородок, жадно дышу...
Чё-ё-ёрт...
Паника накатывает вновь, но уже совсем иного рода. Вполне осознанная, чёрная, ледяная. Стоило всему закончиться, и я сразу понимаю, что мой горе-минет не продлился и полминуты...
И если бы я просто умела это делать, то...
Керефов снова дёргает меня за волосы, заставляя тонко пискнуть и, привстав на коленях, оказаться к нему лицом к лицу. Его тёмные, холодные как космос глаза так близко, что расплываются перед моими. Две бездонные утягивающие воронки.
- Ну что, «шлюха Арина»? Либо ты сейчас мне честно говоришь, что здесь забыла, - цедит тихо мужчина сквозь зубы, - Либо я зову охрану, и спрашивать будут тоже самое, только по кругу.