Внутри просыпается остервенелое чувство собственности и справедливости.
«Она моя!» - вопит внутренний голос.
— Старик нас прибьет, если мы не притащим ему девку, - снова первый «нападает» на напарника.
— Если меня покусает эта бешеная тварь, то смерти не избежать в любом случае, - дергается второй.
—Эй, припадочная, давай уже вставай. Тебя твой дядя ищет, - предпринимает попытку зайти уже с другой стороны первый. Ем приходится кричать, потому что Хантер не перестает яростно лаять.
«Припадочная» отрицательно мотает головой и продолжает отползать. На белоснежном снегу видны кровавые следы. Взглядом «ловлю» ладони девушки. Она их оцарапала, оттуда и следы. Придушу гадов собственными руками.
— Давай, уже отгони эту собаку, мы ведь и так тебя везде достанем, - обращается уже к своей жертве, не сбавляя градус злости.
— Давай, сама…
Тошно от таких.
Эти двое увлечены угрозами, поэтому не слышат, как я незаметно подхожу к ним со спины.
Делаю взмах рукой, приказывая Хантеру замереть. Тот гавкает, а потом покорно садится на задние лапы. Облизывает языком пасть, грозно скалится и рычит. Правильно, чтобы не не расслаблялись эти придурки.
— Эй! - окликаю этих громил, которые нервно переглядываются от смены настроения моего пса.
Тут же синхронно оборачиваются на мой голос. В их глазах застыл немой вопрос «кто это?»
Самый лучший момент!
Не даю им маневра для действий и подрубаю одного ударом кулака прямо в солнечное сплетение, а второму залетает улетная пощечина, отчего тот летит в сторону.
Главное, подальше от своей жертвы находятся.
Стоим смотрим с Хантером на этих ущербных. Мало ли, могли запрятать огнестрельное под пуховиками.
Неподготовленные какие-то попались. Хоть бы тренировались иногда, а то как девчонки себя ведут.
— Кто ты такой? - хрипит первый, корчась на снегу и прижав к себе руки. Смотрит щурясь от боли.
— Передай старику, чтобы девчонку не смел трогать. Кадир хочет вернуть свое. Так ему и передайте, - сообщаю приказным тоном. Окатываю их презрительным взглядом.
Плюнуть в их сторону хочется, еле сдерживаю себя.
У первого глаза расширяются от удивления. А потом и страх в них плещется.
Узнал, теперь. Надеюсь, обойдется без дальнейшего рукоприкладства.
— Господин, Кадир? - мямлит второй и, держась за щеку, встает с колен. - Мы не знали…
— Мы бы никогда, - уверяет, поддакивая ему второй, и тоже в раскорячу встает.