— Вот так потом и рождаются журналистские сплетни!
— Успокойтесь, Габриэль, — Агата едва заметно улыбнулась, и ее лицо тут же стало серьезным. — Я, как и любой журналист, просто анализирую.
— Мой покойный супруг был не только директором знаменитого театра. У Чарли были и другие увлечения. Он был коллекционером, — пояснила нехотя Габриэль. — У меня осталась его коллекция древних артефактов, которые я хотела показать Анхелю де Банксу.
— Тогда прошу прощения за мою оплошность, — невинно произнесла Агата, но на ее лице все же пронеслась тень злорадной ухмылки.
— Вы все журналисты такие, сперва в грязь втаптываете, а потом прощения просите, — высокомерно фыркнула Габи и брезгливо сморщила нос.
— Иногда свинье нужна грязь, чтобы она ощутила себя дома, — негромко заявила Агата и адресовала своей собеседнице легкую улыбку. — Это я о журналистах, разумеется.
— А что за артефакты? — поинтересовался я, вспомнив странного незнакомца, которого мы не так давно встретили в коридоре.
— Какие-то штучки по черной магии и другие вещицы, — отмахнулась Габриэль. — Я в этом не разбираюсь.
— А расскажите, сеньора Д’эстри, почему после стольких лет вы все же решили посетить Фортсайд? — продолжала свой допрос моя неугомонная невеста.
Габи поднялась с кресла и, подобно настоящей актрисе, грустно усмехнулась. Неспешным шагом двинулась в мою сторону и остановилась в полуметре от меня, отчего я напрягся.
Продолжая сверлить меня пронзительным взглядом, она протянула руку за мою спину. Стянула с журнального столика стеклянный графин и неспешно плеснула в стакан воды.
Я шумно вздохнул. Меня очень раздражала эта актерская игра.
— И? — не выдержала Агата.
Габи сделала небольшой глоток воды и произнесла:
— Решила завершить карьеру там же, где ее и начала.
Если я умело скрыл свое удивление, то Агата даже и не пыталась.
— Ого! Вы решили завершить карьеру? И почему же?
— Мне двадцать девять лет. Очень скоро на сцену взойдут новые молодые лица и таланты. Уйти вовремя, оставшись при этом на пике популярности — тоже искусство.
— И какие ваши дальнейшие планы на жизнь?
Габриэль устремила свой мечтательный взгляд к моим губам и ответила:
— Дом, семья, дети…
Невольно в моей голове пронеслась картинка из прошлого: я, глупый и влюбленный кретин, явился к ней с обручальным кольцом. Надеясь на то, что наш бурный трёхмесячный роман может перерасти во что-то вечное. По крайней мере, тогда я думал, что наши чувства взаимны. Помню, как Габриэль рассмеялась мне в лицо, сообщила о своей предстоящей свадьбе и о том, что не собирается связывать свою жизнь с нищим шутом.