— Что ты на меня смотришь? — довольно резко спросила подруга.
Я тут же опустила глаза, не выдержав на себе ее испытующий взгляд.
— Я тебе сколько раз говорила, чтобы ты жила своими мозгами? — продолжила Машка.
Она особой тактичностью никогда не отличалась, всегда говорила только то, что думает.
— И о том, что он тебе совсем не пара, я тебе тоже тысячу раз говорила.
Я молча слушала подругу. Ответить мне было нечего, возразить — тем более. В конце концов это я заявилась к ней посреди ночи.
Да и права она, все это было и не раз. Мы ссорились даже, в последние месяцы нашего общения — сильно. Машка на дух не переваривала Пашу, а я…
Я идиотка слепая.
Потеряла лучшую подругу.
И чего ради?
Обидела ее в последний раз сильно. Обвинила в зависти. Наговорила черт знает что. Этого она мне простить не смогла. После того случая Машка и махнула на меня рукой, развернулась и, гордо вскинув голову, вышла из моей квартиры, да дверью шарахнула так, что со стен штукатурка посыпалась.
— Ну и чего ты ревешь? Нашла из-за чего реветь. Радуйся, что замуж за этого кобеля выскочить не успела, и не залетела от него.
Я мгновенно смутилась.
— Что дальше собираешься делать? — наливая в кружки чай, как всегда без лишних слов, в лоб спросила подруга.
— Не знаю, — всхлипнув, ответила как оно есть.
Я правда не знала, что делать дальше. Однозначно нужно было что-то решать, но сейчас я была просто неспособна что-либо предпринять. Мозг отчаянно отказывался работать. Поздний час и эмоциональная нестабильность сказывались на способности здраво мыслить.
— Мда, подруга, — протянула Машка.
— Маш, я знаю, что перед тобой виновата, — я с трудом решилась посмотреть подруге в глаза.
Как же, оказывается, бывает стыдно, когда приходит осознание.
Она ведь могла меня прогнать. А вместо этого сидит, чаем меня поит, бутербродами кормит. И все это в два часа ночи. Вот оно ей надо?
— Ты не передо мной извиняйся, а перед собой, — наконец заговорила Машка.
Поджав губы, я несколько раз моргнула, чтобы снова не расплакаться.
— Маш.
— Да ладно, мне все понятно. Кобель попался на измене, ты, поддавшись эмоциям свалила из дома. К родителям тоже податься не можешь. Так?
— Все так, — я вздохнула.
К родителям я и действительно не могла вернуться. Хотела, ровно минуту. Даже позвонила матери, но она и слушать не стала, накинулась с обвинениями, мол, подумаешь, один раз гульнул. Все мужики гуляют, а я, видите ли, умнее быть должна.