Именно в этот момент от входа, не спеша, словно прогуливаясь,
двинулась тень. Не спортсмен – мужчина в сером пиджаке, с
аккуратным портфелем в руке. Он шел поодаль от дорожек, его взгляд
методично скользил по трибунам. Направление его движения изменилось
– он шел прямо ко мне.
Сердце екнуло. Вот и встреча.
Мужчина поднялся по ступеням, не проявляя ни удивления, ни
спешки. Лет сорок пять, лицо скуластое, с глубокими носогубными
складками и внимательными, немного усталыми глазами. Волосы коротко
стрижены, с проседью. Он остановился на ступеньку ниже, его тень
легла на мои ноги.
— Погода располагает к наблюдению за прекрасным, — произнес он
ровным, тихим голосом, без тени иронии, скорее констатируя факт.
Его взгляд на мгновение скользнул по легкоатлеткам, снова вернулся
ко мне. — Саша? — спросил он так же тихо, хотя рядом никого не
было.
— Да, — кивнул я, поднимаясь.
— Никита Сергеевич, — представился он, не протягивая руки.
Взгляд его оценивающе скользнул по мне, по сумке через плечо,
задержался на свежей царапине у меня на скуле – подарок от одного
из тех троих. — Обороняли честь мундира? — спросил он, едва заметно
ткнув подбородком в сторону царапины.
— Ситуативно нёс добро, — отозвался я, поймав его стиль. —
Местным хулиганам не понравилось.
Он хмыкнул, коротко, сухо, хитро прищурившись.
— Знакомство с местным колоритом состоялось. Отлично. — Он
повернулся, давая понять, что разговор окончен. — Пойдемте. Машина
ждет у служебного выхода.
Он двинулся вниз по ступеням, не оглядываясь, уверенный, что я
следую. Я бросил последний взгляд на стадион, на девушек, которые
уже собирались уходить с дорожки, на золотящиеся солнцем холмы за
трибунами. Мирная картинка. Глоток воздуха перед погружением в
новую, интересную, но скорее всего сложную работу.
Мы обошли трибуны, миновали калитку в заборе, помеченную
табличкой "Служебный вход. Посторонним вход воспрещен". На узкой
асфальтовой дорожке, в тени высоких тополей, стоял "жигуленок"
шестой модели, цвета "морской волны". Не новая, но ухоженная
машина. У переднего колеса, прислонившись к капоту и куря, стоял
еще один мужчина – помоложе, в кожанке, с невозмутимым лицом
силовика умеющего водить.
Никита Сергеевич открыл заднюю дверь.
— Садитесь.
Я лишь кивнул и, сняв сумку, протиснулся на заднее сиденье.
Кожаный салон пах резиной, сигаретным дымом и чем-то еще –
остро-сладковатым, как лекарство.