Александр Александрович нахмурился.
— И вы?
— Ну, логически, из сменной одежды мы сразу пришли к обуви, —
пожал плечами Кот, отложил хлеб и взял мешок с пола, где была их
рабочая одежда и вытащил ботинок, который поставил перед ГБшником.
— Вот!
Мужчина глянул на семена, что принялся есть борщь, а затем взял
увесистый ботинок. Осмотрев его, он хмыкнул, но тут догадался
глянуть на подошву.
— Ах вы ж сукины дети… — прошептал он, обнаружив на подошве
вырезанную схему слоя. — Как вы вообще это вырезать смогли…
Сан Саныч провел пальцем по схеме. Его брови ползли вверх, от
понимания ювелирной точности изготовления.
— Не мы, — подал голос Кирилл, что уже умял тарелку борща и
пододвинул к себе пюрешку. — Сема одного еврея знает, который нам
это и сделал.
— Что за еврей? — глянул на Кота мужчина.
— Ну, он часовщик… Раньше у него недалеко мастерская была, —
нехотя ответил парень.
— Яков Абрамович? — усмехнулся мужчина.
— А вы его знаете?
— Знаю. Работает на нас, — произнес он.
— А нас мурыжил, — недовольно буркнул Осетренко. — Еще и три
тысячи содрал за работу.
— Да, кстати, чека у меня нет, но может вы как-нибудь
компенсируете, — глянул на ГБшника Кот. — Я из-за этого жлоба на
мели. Ладно, хоть продуктов затарили и Ленка готовит.
— Я тебе половину предлагал, — глянул на него друг. — Чего
отказался?
— Идея моя, значит и платить мне… — проворчал Семен.
— Дальше, — прервал прения Сан Саныч.
— Ну, а дальше все как по накатанной. Печати краской обмазали,
которую Степаныч дал. Пришли, переоделись и потопали, — хмыкнул
Кот. — Каждый шаг по предприятию — схема. Ну, разве что на улице
снег — там может и не отпечаталось. Хотя там чищено.
— Мы еще между корпусами бегали, — подал голос Кирилл. — Так,
что и там наследили. Специально подстраивались так, чтобы если один
ходил в корпус, чтобы другой тоже сходил.
— Ага, а набегали мы не мало. Даже в административный ходили.
Нас там за смену расчитали.
— Жирно, кстати, — кивнул Осетренко. — По четыре сотни на
нос.
— Контур пятый как в туалете оказался? — недовольно спросил
ГБшник.
— Это моя инициатива, — подал голос Осетренко. — Мы пока металл
к станкам таскали, услышали, как мастер с начальником смены
общался. Вроде как завтра работы для нас не будет.
— Ага, основы для артефактного цеха заканчивают. А нас туда
точно не возьмут, — кивнул Кот, закинул последнюю ложку борща и
отодвинул тарелку. — Вот мы решили, хотя бы один контур нанести.
Только единственное место, где можно было уединиться был
туалет.