- Что, дыхание не хватает? – веселилась Кассандра. – И никакие брюки тебя не спасли.
Девушка покачала головой и убрала ладонь, на которой остались следы пыли и грязи. Ей казалось, что она сделала это медленно, но её соперница добавила:
- Если тебе нужна опора, то держись. Нечего так отшатываться.
Лорелин вздохнула:
- Мне нужно спешить. Если ты не слышала раньше, то должна слышать теперь, как ужасен это скрип. Нужно найти повреждение.
И тут беда пришла оттуда, откуда девушка её уже и не ждала: метку истинности под рукавом и ремнями обожгло, и боль в сердце, до того предупреждающая, терпимая, с которой вполне можно было совладать, усилилась. Лорелин уткнулась в стену затылком и сдавленно зашипела.
- Это похоже на приступ пламенной болезни, - бесцветным голосом проговорила Кассандра.
Это определённо был именно он. В груди у Лорелин горело, и огонь разливался под кожей, выступая так, что его свет в сосудах было видно невооружённым глазом через ткань.
- Ты стала знатоком? – тем не менее, когда драконица испытывала ужасную боль, она не хотела подтверждать её перед соперницей.
- Я знаю тебе с восьми лет, Санталон, - Кассандра не трогала её, но стояла так близко, словно всерьёз собиралась подхватить, если девушка упадёт. – И я уже видела твой приступ. Помнишь, когда нам было двенадцать? Я и ещё двадцатка драконьих аристократов. Радуйся, что сейчас всего один свидетель.
Лорелин вцепилась пальцами в рубашку у сердца и попыталась выровнять дыхание. Хотя при ней был кристалл мгновенной трансформации, который мог бы прекратить её мучения, в башне она не могла им воспользоваться – будучи достаточно крупной во втором обличье, она бы просто разнесла всю площадку. Кассандра, чей взгляд был направлен на её бедро, на заткнутый за гартер кристалл, должна была подумать о том же самом.
Пламенная болезнь была столь же коварна, как драконы, которые были ей подвержены. Хотя главным её последствием было затухание внутреннего огня, преодолеть приступ можно было, перекинувшись в драконье тело. Потому как во время приступов, огонёк в сердце разрастался до таких размеров, которые трудно было выносить человеческому телу. А вот драконьему – легко. Но из-за того, что подверженным пламенной болезни было труднее контролировать свои обороты, чем здоровым драконам, у них не всегда получалось обратиться сквозь боль. И тогда их магическая сила лопалась, как шарик, лишая полёта.