— Вот. Пришли-таки. Нашла! — Флоря чуть в ладоши не захлопала. Указала рукой, закованной в браслеты, недешёвые, но и не такие, чтобы жене дарить, на кусты, ничем не примечательные, это если на первый взгляд. Стево, чья Сила была обострена до предела, видел и вторым.
Кусты как бы просвечивались изнутри слабым сиянием, не холодным и не тёплым.
— Видишь? — зашептала Вайя.
Он кивнул и пожал холодную руку.
— Я первая, — сосредоточенно произнесла брюхатая, не оборачиваясь. Пошла вперёд, прошептала что-то, отчего у Стево ладони зачесались, и раздвинула кусты. За ними открылась поляна, идеально круглая, лишённая иной растительности, кроме низкорослой травки.
— Я вижу, — Вайя отпустила Стево и взошла на поляну второй, уже безо всякого страха. Стево приметил, как в ней расцветает Сила, даже испугался: в вдруг теперь она станет сильнее его? Не в ревности дело, а в опасности дара. Неподготовленное тело разорвать может, изгрысть, исчернить сердце, так брат Ионел объяснял, так Ищейки шептались по вечерам у очага, грея разодранные на заданиях бока.
И тогда человек превращается в сосуд Дьявола. Дар пьянит и толкает на безрассудства. А Ищейки берут след такого мага и уже не успокаиваются, пока не приведут его к Создателю. Тело, правда, страдает, да кто о теле печётся, когда душа на кону?
— Все видят, — Флоря кивнула и присела посреди поляны, рядом с травой, перевязанной красной ленточкой. Стево подошёл ближе, на всякий случай заслоняя собой Вайю, стоявшую ни жива, ни мертва, и пригляделся.
Нет, трава не такая, как в лесу. Листья длинные. На дубовые похожи, прямо из земли торчат, словно морковь посадил кто да и забыл.
— Помогай! — Флоря мотнула головой в их сторону. — Да не ты, а она! Выкапывать надо осторожно, руками. И не бойся запачкаться, дело грязное творить будем.
Вайя взглянула на Стево так кротко, что он не посмел перечить. В этом взгляде читалась не только тревога, но и решимость дойти до конца. Стево знал подругу: лучше её не останавливать. Обряды бывают разные, а руки и вымыть можно.
Жаль, говорливой Флоря не была, видать, не положено.
Он и стоял, где пришлось, скрестив руки на груди, подглядывая за быстрыми действиями травницы и прикидывая, нельзя ли будет взять фокус для представления. Не весь обряд, понятно, а его канву. Мирянам чем больше таинственных телодвижений, тем больше они монет заплатят, потому как страшно. И интересно.