И второй пробормотал проклятие. Свет лампы погас, а плечо заныло от ощутимого удара, косо мазнувшего и по груди.
***
Стево
— Мы уходим завтра. Снимемся перед рассветом, — Стево ничего не продумал, требовалось пораскинуть мозгами, когда голова холодна, остыть от страха за Вайю, от вины за то, что сам привёл сюда всех тех, кто ему доверились.
Сами они выбрали свою судьбу, верно, тут он их силой не заманивал, посулы о богатой добыче не раскладывал, как маг-фокусник, и всё же убедил Вэли, Камелию и прочих.
— А карты мои говорят, что не уйдём, — ведьма качнула массивными серьгами-кольцами и улыбнулась так, как умела только она одна. Зловеще, будто радовалась, что они в самое пекло угодили.
— Я привык верить себе, а не размалёванным картинкам, — оборвал Вэли, взмахнув сухой рукой. Нервничает, пытается вида не показать, а тревожится.
— Тогда моей памяти доверься, — продолжила Камелия, совсем не обидевшись на помощника Стево. Она вообще не спорила, вспышек гнева за ней замечено не было, правда, и общалась Камелия сквозь зубы, как одолжение делала, да это её сложности. — Я бывала в этих краях, даже жила недолго.
— Что-то местные тебя не узнали, — Вэли пробурчал вполголоса. Ссориться не время.
— Тогда ты знаешь графа Сорина Третьего из рода Рану, что в замке живёт, — спохватился Стево, досадуя, что эта мысль ранее не пришла ему в голову. — Пойди к нему, попроси защиты для нас всех. Князья, конечно, указывать Инквизиторам не посмеют, но могут предоставить личную защиту. Поручиться за нас.
— Отличная мысль! — подхватил Вэли, а остальные только одобрительно закивали. Напуганы слишком, чтобы мнения выражать, да Стево их и не спрашивал, слишком многое на кону, чтобы играть во власть большинства.
Камелия с ответом медлила. Улыбалась, смотрела с прищуром на Стево, прикидывала, должно быть, стоит ли ввязываться в это тёмное дело, и как извлечь из сложившихся трудностей выгоду для себя лично.
Стево не винил её: одинокой женщине, да ещё такой красавице, как Камелия, в жизни пришлось вынести очень многое, раз она и опыта набралась, и цену себе узнала. И не разменяла своей красоты на дома терпимости.
— Ну так что?
— Дело сложное. Ранее я с его светлостью знакома не была.
Камелия положила ногу на ногу, отвернулась от Стево так, чтобы был виден её профиль, и потёрла шею, будто она у неё заболела от долгого напряга. «Ищет, как бы от нас отвязаться», — подумал Стево, но прерывать Камелию не спешил.